Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Лайл помолчал, потом обратился к Мейси:

– Не надумала ехать на фестиваль меда со мной и Бекки?

Мейси демонстративно не смотрела на Джорджию.

– Я уже сказала тебе – нет.

– Ты же знаешь, у меня проблемы с принятием такого ответа, – сказал Лайл с неловкой усмешкой. – Позвони мне, когда передумаешь.

Он попрощался и ушел, и Мейси потребовалась вся ее сила воли, чтобы не смотреть ему вслед. Она повернулась к деду, который глядел на пчелу, севшую на его рукав. Он сидел совершенно неподвижно, пока пчела исследовала дырку в ткани и затем резко улетела, как будто ей срочно куда-то понадобилось.

На мгновение дедушка встретился с Мейси взглядом, и она увидела в его глазах слезы. Прежде чем она успела спросить об их причине, он встал, отмахнувшись от помощи, и похромал к дому.

Мейси и Джорджия смотрели, как он медленно делает шаг за шагом.

– Что его так расстроило? – проговорила Джорджия. В ее голосе прозвучала нотка досады. Не на деда, а на свою неспособность собрать все кусочки пазла воедино.

– Не знаю, – ответила Мейси.

Дедушка остановился у нижней ступеньки лестницы, и Джорджия побежала ему помочь.

Мейси осталась сидеть, размышляя. Может, у деда просто путаются мысли из-за инсульта и лекарств? Поэтому он и не помнит каких-то деталей из своего прошлого? Или, может быть, для него это тоже пазл, в котором не хватает слишком многих кусочков, и он боится сложить все вместе и представить картину целиком?

Рядом зажужжала пчела, и Мейси торопливо направилась к дому, стараясь не идти слишком быстро, чтобы пчела ее не преследовала. Она всегда помнила, что у многих вещей имеется неприятная привычка кусать тебя, когда ты поворачиваешься к ним спиной.

Глава 27

«Пчелы видят цвета ультрафиолетового спектра, недоступные человеческому зрению. Некоторые растения предлагают пчелам красочные карты, вроде маленьких взлетно-посадочных полос, чтобы они видели, куда приземлиться. Люди слепы к этим особым знакам, но пчелы их видят».

Из «Дневника пчеловода» Неда Бладворта

Джорджия

Подошвы моих кроссовок глухо стучали по асфальту Уотер-стрит, протянувшейся вдоль реки. На фоне оранжевого восхода пришвартованные у берега суда для ловли креветок с их будто согнутыми артритом конечностями казались похожими на скелеты динозавров. Джеймс бежал рядом, не отставая, но я не смотрела на него, погруженная в собственные мысли.

У магазина «Грейди Маркет» я замедлила шаг, глотая теплый воздух, уже до предела насыщенный влагой, хотя утро еще только начиналось. Уперев руки в бедра, я заставила себя продолжать идти бодрым шагом, невзирая на протест легких.

Джеймс тяжело дышал рядом, его кожа блестела от пота, который, впрочем, нисколько не уменьшал его привлекательности.

Он улыбнулся, и мне пришлось заставить себя не отвести взгляд.

– Словно бежишь сквозь воду, – отдуваясь, пропыхтел он.

– А я говорила, что вам лучше найти крытую беговую дорожку. У местных жителей есть жабры, влага не причиняет нам неудобств.

Он засмеялся, блеснув идеальными зубами. Интересно, понимает ли он сам, насколько красив?

– Со времени своего приезда сюда я бегал ежедневно по четыре мили. Думал, уже акклиматизировался. Но, видимо, на то, чтобы отрастить жабры, требуется больше времени.

– С ними нужно родиться, – выдохнула я, обессиленно опираясь на скамью.

Его телефон пиликнул, и я посмотрела на него взглядом «я-же-говорила».

– Кэролайн. Хочет, чтобы мы к ней зашли после пробежки. Говорит, ей есть что нам рассказать. – Джеймс взглянул на меня. – Она уже ждет.