Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– Если у нее своего сына не будет, ей понадобится твой.

Он знал, я думаю о том же.

– И то правда, – горестно шепнула я и сильнее прижала малышку к себе.

Через неделю двор отправился в путешествие, а мне разрешили поехать повидаться с детьми. В суете и суматохе больших сборов я стараюсь быть поосторожней – словно в посудной лавке танцую, вдруг у королевы опять переменится настроение.

Но удача меня не оставила, я не успела ничем прогневать Анну. Мы с Уильямом махали на прощание королевскому поезду, двор отправлялся на юг – в роскошные дворцы и уютные городки Суссекса, Гемпшира, Уилтшира и Дорсета. Анна в роскошном, белом с золотом наряде, рядом Генрих – все еще красавец-король, особенно верхом на могучем жеребце. Анна на своей кобыле скачет рядом с ним, как тогда – всего два, три, четыре лета тому назад, когда он ее добивался, а она пыталась ухватить золотой приз – королевскую корону.

Она все еще может заставить его слушать, может его рассмешить. Все еще скачет во главе двора, словно девочка, решившая прокатиться в солнечный денек. Никто не знает, чего ей это стоит – мчаться без устали, бросать королю остроты, махать поселянам, собирающимся по обеим сторонам дороги из любопытства, не от любви. Никому и в голову не приходит, как тяжело ей это дается.

Уильям и я машем, покуда они не скрываются вдали, потом возвращаемся во дворец забрать дочку и кормилицу. Десятки тележек и повозок с королевским добром выезжают на дорогу. Теперь наш черед, на юг, в Кент, в Хевер, к нашему лету с детьми.

Как же я ждала этой минуты, сколько о ней молилась весь год! Благодарение Богу, до Кента сплетни не доходят, так что дети не знают обо всех наших семейных передрягах. Мне разрешили послать им письмо, где сообщалось, что я вышла замуж за Уильяма и ожидаю ребенка. Им сообщили, что родилась девочка, что у них теперь есть сестричка. Оба горят нетерпением увидеть меня и маленькую сестричку, а мне не терпится обнять их.

Я вижу – они на мосту, ждут нашего появления. Мы уже в парке, Екатерина толкает Генриха, оба несутся нам навстречу, девочка высоко задирает юбку, чтобы не мешала бежать, длинноногий мальчик легко ее обгоняет. Я спрыгиваю с лошади, ловлю обоих в свои объятия. Они прижимаются ко мне. Обнимают крепко-крепко, не оторвешь.

Как же оба выросли! До чего же быстро они растут в мое отсутствие. Генрих мне уже по плечо, наверное, будет высоким, крепко сложенным, как папаша. Екатерина еще год-другой – и девица, высокая, как брат, привлекательная. Болейновские темные глаза и лукавая улыбка. Отстранила дочку от себя. Поставила рядом – получше рассмотреть. Фигурка уже принимает женственные очертания, в глазах – ожидание взрослой жизни, надежда, доверие.

– Екатерина, становишься новой болейновской красавицей, – говорю я, и девочка, густо покраснев, снова прячется у меня в объятиях.

Уильям спешивается, обнимает Генриха, замирает почтительно перед Екатериной:

– Похоже, тебе уже пора целовать ручки.

Она смеется, крепко его обнимает:

– Я так рада, что вы поженились. Как прикажешь тебя теперь величать – отец?

– Да. – Голос твердый, словно дело давно решенное. – Зови отцом, а иногда можешь сэром.

Она только хихикает:

– А где девочка?

Я подошла к кормилице, ехавшей на муле, взяла у нее из рук младенца:

– Вот она. Твоя сестричка.

Екатерина берет ее на руки и тут же принимается ворковать над малышкой. Генрих склоняется над ними, откидывает покрывальце, смотрит на крохотное личико:

– Какая маленькая!

– Она быстро вырастет. Родилась и того меньше.

– А она часто плачет?

– Не слишком, – улыбаюсь я. – Не то что ты. Ты был настоящим плаксой.

– Правда? – До чего же хороша открытая мальчишеская улыбка.

– Чистая правда.

– Он и сейчас плакса! – Чего еще ждать от старшей сестры?