Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– А новая лошадка? Придется же ездить на охоту!

– Четыре новых платья, новая лошадь. – Я загибала пальцы. – Что еще?

– Чепец и плащ, из старых я уже выросла.

– Хорошо, чепец, плащ.

– Это все. – Она дышать не могла от восторга.

– Ничего, справимся, – пообещала я. – Но помни, мисс Екатерина, двор не такое уж милое местечко для юной девицы, особенно хорошенькой юной особы. Надеюсь, ты будешь слушаться, никаких ухаживаний, любовных писем. Если что, немедленно говори мне. Не желаю, чтобы ты оказалась при дворе с разбитым сердечком.

– Нет, нет! – Она танцевала по комнате, как дворцовый шут. – Конечно нет. Я буду слушаться. Ты только скажи, я все сделаю. И наверное, меня там вообще никто не заметит.

Юбка вьется вокруг коленей, тоненькая фигурка, копна волос.

– Не беспокойся, заметят, – угрюмо усмехнулась я. – Они тебя заметят, дочурка.

Зима 1536 года

Никогда еще я так приятно не проводила двенадцать дней после Рождества. Анна ждет ребенка, поэтому излучает здоровье и уверенность. Уильям, теперь уже признанный муж, рядом, малышка в колыбели, красавица-дочь при дворе, Генрих приехал на рождественские каникулы – Анна, опекунша, разрешила. Усаживаясь в двенадцатую ночь за обед в главном зале, вижу сестру на английском троне и всю семью за лучшим столом.

Начинаются танцы.

– Ты просто сияешь, – говорит Уильям, занимая место напротив меня.

– Отчего же не сиять? Наконец-то Болейны получили все, что хотели, могут чуть-чуть расслабиться.

Он смотрит на Анну, ведущую дам в замысловатой фигуре танца, тихонько спрашивает:

– Она беременна?

– Да, – шепчу я в ответ. – Как ты догадался?

– По глазам. К тому же только в это время она способна быть вежливой с Джейн Сеймур.

Не могу сдержать смешок. Джейн, бледная невинность в кремово-желтом платье, стоит, опустив глаза долу, в кругу танцующих, ожидает своей очереди. Делает шаг вперед, в центр круга. Король пожирает ее глазами, как кусок марципанового пирога с глазурью.

– Сущий ангел, – замечает Уильям.

– Змея она напудренная – вот кто, – решительно возражаю я. – Перестань таращиться, я этого не потерплю.

– Анна же терпит, – говорит он вызывающе.

– Поверь мне, она этого не допустит.

– Она зарывается, – заявляет Уильям. – В один прекрасный день он устанет от скандалов, и девушка вроде Джейн Сеймур покажется тихой гаванью.

Качаю головой:

– Она в неделю его уморит – от скуки помрет. Он король, любит охоту, поединки, развлечения. Только мы, девушки из семьи Говард, способны принимать во всем этом участие. Не веришь – посмотри сам.

Уильям переводит взгляд с Анны на Мадж Шелтон, потом на меня и, наконец, на Екатерину Кэри, мою прелестную дочурку. Она сидит, смотрит на танцующих, поворот головы – точь-в-точь зеркальное отражение кокетливой позы Анны.

Мой муж улыбается:

– Я поступил мудро – сорвал самый пышный цветок. Мне досталась лучшая из сестер Болейн.

На следующее утро мы с Екатериной и Анной сидим в покоях королевы. Анна заставила придворных дам вышивать престольную пелену, это напомнило мне времена королевы Екатерины – бесконечное вышивание голубого неба, растянувшееся, казалось, на целую вечность, а ведь тем временем решалась ее судьба. Екатерине, как самой младшей и скромной из придворных дам, позволено лишь подрубать огромный прямоугольник материи, в то время как остальные дамы, стоя на коленях или придвинув табуреты, трудятся над центральной частью. Их болтовня подобна летнему воркованию голубей, лишь голос Джейн Паркер звучит не в лад. Анна, с иголкой в руках, откинувшись в кресле, слушает музыку. У меня тоже нет охоты вышивать; сидя у окна, всматриваюсь в застывший от холода сад.

Громкий стук, дверь распахивается. Входит дядюшка, ищет глазами Анну. Она поднимается на ноги.

– В чем дело? – спрашивает без церемоний.

– Королева умерла.