Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– Фрэнсис посоветовал сказать ей, когда вокруг много народа, на людях она не взорвется.

– Ты обсуждаешь ее дела с Фрэнсисом?

– Ты же говоришь с Уильямом.

– Он мой муж.

Джордж кивнул, глядя на приближающийся поезд королевы.

– Доверяешь Уильяму?

– Конечно.

– А я доверяю Фрэнсису.

– Это не одно и то же.

– Ты просто не понимаешь, что для меня значит его любовь.

– Одно знаю: любовь мужчины к женщине совсем другое дело.

– Нет, я его люблю как мужчина мужчину.

– Это противно Закону Божьему.

Он взял меня за руку, улыбнулся неотразимой болейновской улыбочкой:

– Довольно уже, Мария. Времена настали такие страшные, что одно лишь утешает – его любовь. Позволь мне это утешение. Бог свидетель, немного у меня других радостей, а опасности нам грозят немалые.

Следом за всадниками приблизилась и Анна. Сияет улыбкой, темно-красное платье для верховой езды, темно-красная шляпа с огромным пером, приколотым громадной рубиновой брошью.

– Vivat Аnna! – кричит брат, заметив, как она одета.

Она не смотрит на нас, глаза вглядываются в полутьму парадного зала – надеется, король выйдет встречать. Но его нет. Лицо даже не дрогнуло, продолжает улыбаться.

– Здорова? – спрашиваю я.

– Конечно, – отвечает весело. – А почему бы и нет?

Я киваю, говорю осторожно:

– И то правда.

Понятно, и об этом ребенке лучше не упоминать, не говоря уже о других умерших младенцах.

– Где король?

– На охоте.

Анна величественной походкой входит во дворец, слуги несутся открыть перед ней двери.

– Он знал, что я приезжаю? – бросает через плечо.

– Да, – отвечает Джордж.

Кивает, идет в свои комнаты, захлопывает дверь:

– А где мои дамы?

– Одни охотятся с королем, – начинаю я. – А другие… – Не зная, как закончить фразу, добавляю уныло: – А другие не охотятся.

Она не глядит на меня, обращается только к брату:

– Объясни, будь любезен, что имеет в виду моя сестрица? Я знаю, ее французский и латынь оставляют желать лучшего, но теперь оказывается – она и английского не знает.

– Твои придворные дамы кудахчут вокруг Джейн Сеймур. – Брату ничего не остается, как только говорить правду. – Король дал ей бывшие покои секретаря Кромвеля, обедает с ней каждый день. У нее теперь свой маленький двор.

Анна переводит взгляд с брата на меня:

– Это правда?

– Да.

– Дал ей покои секретаря Кромвеля? Может пойти в ее комнату, никого об этом не оповещая?

– Да.

– Они любовники?

Я гляжу на Джорджа:

– Неизвестно, но спорю, что нет.

– Нет?

– Она, похоже, отказывается от предложений женатого мужчины. Гордится своей добродетельностью.

Анна подходит к окну, идет медленно, будто старается разгадать эту загадку – как такая новость отразится на ней.

– На что она надеется? Приманивает и отталкивает одновременно?

Мы не отвечаем, уж мы-то знаем, как это делается.

Анна поворачивается, глаза словно у дикой кошки.

– Думает избавиться от меня? Совсем с ума сошла?

Мы молчим.

– Кромвеля выгнали из его комнат ради этой сеймуровской девчонки?

Я качаю головой:

– Он сам предложил ей занять его покои.

Она медленно кивает:

– Значит, и Кромвель теперь открыто против меня.

Ища поддержки и утешения, глядит на Джорджа, странный взгляд, словно и в нем не уверена. Но брат ее никогда не предавал. Он неуверенно шагнул вперед, положил руку на плечо братским, защищающим жестом. Она не повернулась к нему, не обняла, нет, когда он оказался у нее за спиной, оперлась на него, прильнула плечом к груди. Он вздохнул, обнял ее. Покачивает в объятиях, так и стоят, глядя в окно на Темзу, которая сияет в лучах яркого зимнего солнца.

– Я думала, ты побоишься даже дотронуться до меня, – шепнула она.