Охота на ведьму - Астрид Фритц (2019)

Я задумалась над его вопросом. «Счастлива» было неподходящим словом. Иногда я все еще страдала от одиночества и чувствовала себя лишней, ненужной в этом доме. И за все эти месяцы Симон еще ни разу не возлег со мной, но об этом я ни за что не могла бы сказать отцу.

– Хорошо, что все сложилось именно так, – уклончиво ответила я.

Папа кивнул, а потом подозвал к нам Марию и Грегора.

– У нас для тебя есть новость. Я и сам всего несколько дней назад узнал. Мария, может быть, сама расскажешь Сюзанне?

Она покраснела.

– Я… я жду ребенка. Он должен родиться весной.

Ее слова болью отдались в моей душе.

– Как чудесно! – пробормотала я.

При встрече я заметила, что Мария чуть располнела и словно светится от радости, но я не ожидала, что она уже носит под сердцем дитя, ведь со свадьбы прошло всего полгода. Скоро у Грегора будет настоящая семья…

Сбросив оцепенение, я обняла невестку.

– Ты следующая, сестренка. – Грегор похлопал меня по плечу. – Так что уж постарайтесь.

Я сглотнула. Если бы он только знал… Вероятно, у меня никогда не будет детей.

Когда телега свернула на Юденгассе, на глаза мне навернулись слезы.

– Не плачь, Сюзанна. – Симон заключил меня в объятия, чтобы утешить. – На Пасху вы увидитесь вновь.

Но дело было не только в этом. Мне так хотелось бы оказаться на месте Марии, порадоваться предстоящему рождению ребенка!..

Той ночью Симон попытался возлечь со мной, но у него ничего не получилось.

Я не понимала, что он там делает в темноте, но в тот миг пошла бы на все, только бы помочь ему. Однако я была слишком неопытна, чтобы понять, как поступить женщине в такой ситуации.

Наконец он отодвинулся от меня.

– Мне очень жаль, – прошептал он.

Вскоре дыхание его стало ровным, и я поняла, что он уснул. Я же еще долго не спала, всматриваясь в темноту. Но потом, несмотря на свое разочарование, подумала о Рупрехте, о том, как он каждую ночь досаждал Эльзбет, и сказала себе: лучше уж так. Я решила, что не буду ничего предпринимать, чтобы не давить на Симона. Может быть, вскоре он еще раз попробует возлечь со мной, после этой первой попытки.

Тем временем на Рождество Симона тоже ожидало горькое разочарование, хоть он и не подал виду. Его сын должен был вернуться в Страсбург еще несколько недель назад, но только теперь прислал письмо из Аугсбурга: мол, ему еще нужно закончить кое-какие важные дела, и потому он приедет только в новом году, если погода позволит.

Но судьба распорядилась иначе, и на Крещение на город обрушилась настоящая зима, со снегом, гололедом и буйными ветрами. Ко дню святого Валентина Страсбург замело, укутало плотное покрывало снега, вся торговля с другими городами остановилась. На рынках города почти ничего не продавали, сказывалось и то, что последнее лето выдалось неурожайным. От Клер я узнала, что из-за повышения цен в городе резко выросло число бедняков. Но в отличие от прошлой зимы, когда в Селесте бушевал мор, в этом году в нашем роскошном купеческом доме я почти не замечала нехватки дров и пищи, не ведала лишений, от которых так страдали простые люди в Страсбурге. Да, мы тоже могли позволить себе мясо только по воскресеньям и в праздники, но в остальном дома Зайденштикера беда не коснулась. Симон щедро жертвовал деньги на помощь бедным, и каждое воскресенье после мессы приглашал ту или иную семью бедняков к нам в кухню отобедать.

В конце февраля наконец-то наступила оттепель, и теперь, в марте, уже можно было понежиться под теплыми лучами полуденного солнца. Я знала, что Симон волнуется из-за Дитриха. После того письма на Рождество от него больше не было вестей. «Да чем парень так долго занят в Аугсбурге? Его место здесь, рядом со мной, ему ведь предстоит унаследовать мое торговое предприятие», – ворчал он.