Охота на ведьму - Астрид Фритц (2019)

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотал он, снял с крючка на стене накидку и поспешно удалился.

Я возмущенно покачала головой.

– Никому нельзя заходить в твой подвал, а этот… этот чужак разгуливает здесь, сколько ему вздумается, и я даже ничего не знаю об этом. Тебе настолько на меня наплевать?

Симон уже взял себя в руки. Его светлые глаза блестели.

– Одно с другим не связано, – отрезал он. – Во-первых, Никлас не чужак, он мой ученик, о чем я тебе только что сказал. Во-вторых, тебя как женщину не должно интересовать то, чем мы тут занимаемся.

Не раздумывая, я протиснулась мимо него в комнату, наполненную едким дымом. В центре стояла небольшая жаровня с углями и уставленный какими-то диковинными приспособлениями стол: были здесь пузатые, похожие на тыкву стеклянные колбы, высокие тигли, ступки, небольшие миски с разноцветными порошками и камнями. Все это напоминало лабораторию аптекаря в Селесте, куда я пару раз заходила вместе с папой.

В дальнем углу я заметила соломенный матрас со смятым шерстяным одеялом, еще на одном столе, у стены, рядом с подсвечником и двумя пустыми бокалами лежала открытая книга и лист пергамента с заключенным в круг треугольником, испещренным загадочными письменами, словами и рисунками. Среди них я разглядела меч, скипетр и змею, кусавшую собственный хвост.

У меня мурашки побежали по спине.

– Так значит, вы здесь занимаетесь ворожбой… – прошептала я и указала на темное полотно, закрывавшее окно в переулок. – А ткань повесили, чтобы никто снаружи не увидел свет, когда вы приходите сюда ночью.

– Ворожбой! – презрительно воскликнул Симон. – Может, так это называет церковь, в воззрениях своих оставшаяся в седой древности, до сих пор считающая любую магию чертобесием, а магов – еретиками.

– Так что же это? – Мне вдруг вспомнился брат Генрих и его клеймящие ворожей и колдунов проповеди. Я испугалась за Симона.

– Magia naturalis[154] – это наука. – Он принялся расхаживать по комнате. – Она зиждется на наблюдении и экспериментах, и цель ее благородна – узреть и объяснить незримые и необъяснимые явления. Все связано со всем, подобное действует через подобное, большое отражается в малом. Эта наука не кощунство и уж точно не сношение с дьяволом. Это понимали даже такие Учителя Церкви, как Альберт Великий и Фома Аквинский, они оба были выдающимися мастерами магии. И знаешь что? Даже наш епископ держит при дворе алхимика, которому сам оплатил лабораторию. С суевериями и дилетантским подходом простых людей все это никак не связано.

Я поняла примерно половину того, что он сказал.

– Но если это не ворожба и не призыв демонов, то почему ты держишь свое занятие в такой тайне?

– Потому что знание – сила, оно не должно попасть не в те руки. Главная заповедь мага – сохранять чистоту и строгость учения и открывать знания лишь посвященным. В алхимии это называется «арканум»[155].

– Так значит, маг не заключает сделку с дьяволом?

– Сделку с дьяволом! Ты уже говоришь как доминиканцы, эти псы Господни! Мы все – глубоко верующие христиане.

– Но что это за странные письмена на пергаменте? И это зловоние? А ваши голоса, ваша речь на чужом языке… Словно жена палача в Селесте, когда она призывала демонов!

Симон поколебался.

– Ну, хорошо, – сказал он наконец. – Не стану тебе лгать. При помощи наших магических ритуалов мы действительно взываем к Всевышнему и ангелам, чтобы те даровали нам власть над демонами. Но по одной только причине – мы стремимся обрести знания, которые принесут добро в мир. Мы не заключаем сделку с демонами, мы повелеваем ими. Еще мудрейший царь Соломон властвовал над демонами при помощи своего колдовского кольца. – Остановившись, он опустил руки мне на плечи. – Послушай, Сюзанна! Ты никогда не приходила в этот подвал, никогда не видела Никласа, договорились? И ты больше никогда не придешь сюда. Забудь обо всем этом. Обещаешь?