Если наступит завтра - Сидни Шелдон (2016)

(с морщинистым лицом) and а body that was rail-thin

(и телом, которое было худым, как вешалка), except for а protruding beer belly

(за исключением выдающегося пивного животика). А tonsure of straggly gray hair framed his scalp

(Его лысину обрамляли всклокоченные седые волосы).

"Tracy," he said in а heavy German accent, "1 just heard the news. I — I can' t tell you how sorry I am."

— Трейси, — начал он с сильным немецким акцентом. — Я только что узнал. Я… я даже не могу сказать, как мне жаль.

Tracy clasped his hands. "Oh, Otto. I'm so glad to see you. Come in."

Трейси сжала его руки. — О, Отто, я так рада Вас видеть. Входите.

"Tracy," he said in а heavy German accent

(сказал он с сильным немецким акцентом), "I just heard the news

(Я только что услышал новости). I — I can' t tell you how sorry I am

(Не могу сказать тебе, как я сожалею)."

Tracy clasped his hands

(пожала его руки). "Oh, Otto. I'm so glad to see you

(Я так рада видеть тебя). Come in

(Входи)."

She led him into the empty living room. "I’m sorry there's no place to sit down," she apologized. "Do you mind sitting on the floor?"

Она провела его в пустую гостиную.

"No, no."

— Простите, но здесь не на чем даже сидеть, — произнесла она. — Вы не будете возражать, если мы посидим на полу?

— Нет, что Вы.

She led him

(Она проводила его: to lead) into the empty living room

(в пустую гостиную). "I’m sorry

(Прости) there's no place to sit down

(/здесь/ нет места, чтобы сесть

)," she apologized

(

извинилась

она

). "Do you mind

(«Ты возражаешь» = Ты не возражаешь, ты не против) sitting on the floor

(сесть на полу)?"

"No, no."

They sat down across from each other, their eyes dumb with misery. Otto Schmidt had been an employee of the company for as long as Tracy could remember.

Они уселись друг против друга, в их глазах застыла печаль. Отто Шмидт служил в фирме столько, сколько Трейси помнила себя.

She knew how much her father had depended on him. When her mother had inherited the business, Schmidt had stayed on to run it for her.

Она знала, как её отец зависел от Отто. Когда дела фирмы перешли в руки матери, Отто остался вести дела.

They sat down across from each other

(Они сели друг напротив друга), their eyes dumb with misery

(их глаза бессмысленные от горя). Otto Schmidt had been an employee of the company

(служащим компании) for as long as Tracy could remember

(«так долго, сколько Трейси могла вспомнить» = сколько Трейси себя помнила). She knew

(Она знала) how much her father had depended on him

(как сильно ее отец зависел от него: to depend on). When her mother had inherited the business

(Когда ее мать унаследовала бизнес /дело/), Schmidt had stayed on

(остался: to stay on – продолжать оставаться, задерживаться) to run it for her

(чтобы руководить им для нее).

"Otto, I don't understand what's happening. The police say Mother committed suicide, but you know there was no reason for her to kill herself."

— Отто, я совершенно не понимаю, что же случилось. Полиция говорит, что мама покончила жизнь самоубийством, но Вы же знаете, у неё не было причин убивать себя.

А sudden thought stabbed at her. "She wasn't ill, was she? She didn't have some terrible —"