Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Она протянула ему руку, и я уставился на нее, немного ошеломленный. Я ожидал, что она найдет силу признать его, но точно не ожидал, что она, на хер, протянет ему руку. Потребовалась бы большая храбрость, чтобы пожать руку человеку, который позволил своей сестре мучить вас, даже не делая замечания. Этот человек, вы знаете, убивал людей. И она, очевидно, все еще была охеренно испугана, но сделала это, потому что была сильной. Она, наконец, начинала верить в себя, и было ясно, что она, черт возьми, верила в меня. Она доверяла мне.

Она протянула руку человеку, который, я знал, даже не рассматривал такой вариант развития событий… еще одна сраная причина, чтобы гордиться моей девочкой.

Он взглянул на ее руку, вид у него был не менее удивленный, чем у остальных. Он колебался с мгновение, и я сразу же подумал, что, если он не сделал бы это дерьмо, если бы он не взял ее руку и не пожал ее, то после всего этого я причинил бы этому уроду боль. Но он не разочаровывал меня. Он взял ее руку и потряс.

– Взаимно, – сказал Алек. – Если вы, дети, простите меня, я пойду обустраиваться.

Он отпустил руку Изабеллы и повернулся, поднимаясь наверх и исчезая из нашего поля зрения. Я ухмыльнулся и притянул Изабеллу еще ближе к себе, а она положила свою руку назад на мою.

– Черт побери, да, это – моя девочка! Христос, разве можно быть такой сексуальной?– пробормотал я.

Я видел, что ее щеки начали вспыхивать.

– Я никогда не гордился так тобой, tesoro.

Она улыбнулась, ее тело немного расслабилось, и я, смеясь, наклонился и поцеловал ее в покрасневшую кожу на шее. Она слегка вздохнула и повернула, ослабляя хватку и начиная мягко потирать мое предплечье.

Я несколько раз поцеловал ее в шею, а потом все заговорили. Элис и Розали сказали, что уходят. Я оторвался от Изабеллы и осмотрелся, тут же наталкиваясь на отцовский взгляд. Он с любопытством уставился на нас, на его лице застыла улыбка. Наши взгляды встретились, и я насторожился, немного сбитый с толку выражением его лица. Он повернулся и пошел к двери под лестницей, отпирая ее и проскальзывая внутрь.

Мы попрощались с Элис и Розали, и мои братья ушли с ними, оставляя Изабеллу и меня одних в холле. Она вздохнула и высвободилась из моих рук, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. В ее глазах было любопытство, на губах играла легкая улыбка, щеки окрасил румянец. Она больше не дрожала, ее рука была твердой, когда она подняла ее и провела кончиками пальцев вдоль линии моей челюсти. Она встала на цыпочки, и я ухмыльнулся, склоняясь и мягко целуя ее в губы.

– Твоя девушка? – спросила она мягко, отрываясь от поцелуя.

Я кивнул, пристально смотря на нее.

– Это – то, кем ты являешься,– сказал я, оборачивая руки вокруг нее и притягивая ее к себе.

Меня смущал тот факт, что ее это удивляло. Я называл ее своей девушкой все гребаное время.

– Это проблема? Я имею в виду, ты не против, чтобы я говорил об этой хрени на людях? – Она обвила меня руками, крепко обнимая.

– О, нет, я люблю слышать это, но только… он знает,– сказала она спокойно. – Он знал, кем я была. Он же не видит меня впервые и не впервые обо мне узнает.

Я вздохнул, качая головой.

– Изабелла, ты, именно, моя девушка. Он знает, кем ты была, но это не ты, – сказал я.

– Но… – начала она, тут я отступил от нее и приподнял ее голову, чтобы она посмотрела на меня и остановилась.

– Никаких «но». Перестань думать это дерьмо о себе. Ты лучше этого, гораздо лучше, – сказал я, качая головой.

Я ненавидел, когда она подавляла себя, и хотя я понял, почему она это делает, я хотел, чтобы она перестала ощущать себя долбаной рабыней.

– Но я – именно это, – сказала она.

Я застонал.