Госпожа - Лиза Хилтон (2017)

— Я сказал Елене, что все будет сделано как полагается, — вставил Ермолов. — Ей не о чем беспокоиться.

— Вы уж простите меня за Караваджо, Елена.

— Теперь это не важно!

Она посмотрела на мужа с сожалением, пониманием, любовью. Но эффект от этого потрясающего взгляда сошел на нет, когда она медленно сползла с кресла и улеглась на ковер, сжимая в руке недоеденный бургер. Из-под подушки выкатилась спрятанная бутылка водки, которая, видимо, помогала ей держать безупречную осанку балерины. Мы с Ермоловым переглянулись.

— Только не говорите, что вы…

— А вы?!

Я перевернула Елену на спину, и она громко захрапела.

— Господи! — с облегчением вздохнула я. — А я-то уж было подумала…

— А я подумал на вас, — перебил он меня, и мы рассмеялись.

Потом Ермолов спросил, готова ли я идти.

— К Карлотте? Конечно. Только вот эту даму надо сначала в постель уложить.

— Не к Карлотте. Я собираюсь в свой дом во Франции. Вы что, думали, я выпущу вас из вида, прежде чем эти ваши художники отправят мне их «инсталляцию»?

— А почему вы уверены, что они не сделают копий записи?

— Я не уверен. Но я не сделаю вам ничего плохого, — сказал он таким тоном, что я сразу все поняла.

— У меня с собой нет одежды, — заупрямилась я.

— Вы со мной флиртуете?

— Да.

— Тогда одежда вам не понадобится. Документы при вас?

— Да, в сумочке.

— Вот и хорошо. Ну если вы, конечно, не собираетесь хранить верность подруге.

— Она мне не подруга. — Я взглянула на спящую Елену. — Мы никогда не были друзьями.

Он отвез меня в аэропорт голой, в одном халате, но я все-таки дождалась взлета, прежде чем раздеться окончательно.

Если я испытывала какое-то подобие женской солидарности по отношению к Елене, то эти чувства окончательно улетучились, когда я увидела, что она сделала с первым этажом виллы Ермолова. Во время моего предыдущего визита стояла слишком сильная жара, чтобы много времени проводить дома, а сейчас, зимой, я могла в полной мере оценить ужасное бремя, которое отягощает людей, не ограниченных в расходах. Говорят, что только Ротшильдам доступен «стиль Ротшильдов», но то, как Елена обставила гостиную, полностью опровергало эту аксиому. Нас встретила мадам Пулазан в безупречном костюме и с идеально уложенными волосами, несмотря на то что на часах было четыре утра. Она и бровью не повела, увидев меня в халате, но я и так догадалась, что она обо мне думает. Тем не менее она проводила меня в комнату, где я обнаружила множество фирменных пакетов с одеждой.

— Надеюсь, я угадала с размером и вам все подойдет, — объяснила мадам.

— Но как вы узнали?

— Господин Ермолов позвонил из самолета. Сказал, что вы… уснули и что вам нужна одежда, поэтому я попросила открыть для меня несколько бутиков в Каннах и слетала туда на вертолете.

— Серьезно? Я вам очень благодарна, но сейчас же ночь! Магазины по ночам не работают!

— Пара телефонных звонков, только и всего. Надеюсь, вам понравятся вещи.

Я забралась в постель в неглиже из шелка фисташкового цвета от Карин Жильсон, думая о том, что вещи мне и правда понравились. Перед тем как заснуть, я отправила сообщение Карлотте.

Прости, что уехала, не попрощавшись. Поступило предложение, от которого невозможно отказаться. Спасибо за гостеприимство, передавай привет Францу. Удачи!

Я совсем не переживала, что оставила у нее чемодан. Меня все равно уже тошнило от старой одежды. Карлотта тут же ответила.

Кто он?

Я представила себе ее в их спальне в Санкт-Морице, климат-контроль, старческий запах, исходящий от Франца, Карлотта сжимает телефон под одеялом. Помедлив, я ответила:

Один русский. Ты его не знаешь, но думаю, ты бы одобрила.

Она отправила мне поцелуйчик и эмодзи с бриллиантовым кольцом. Карлотта такая прелесть!