Снайперы - Владимир Никифоров (2016)

– Не дадим отдавать буксир! Пусть тащит до тихого места!

– Так баржу же!.. Потопит же!..

– Ну и хрен с ней!

– Там же люди!

– Врагов народа спасаешь?

– Там же дети!

– Мы тоже жить хотим!

– Петрович! – кричит с мостика Дворкин. – Уйми свою… Хгалю!

Но Петрович не вмешивается в перебранку.

* * *

Начальник конвоя с ужасом смотрит, как все дальше удаляется от них пароход с лихтером на буксире.

– Шкипер! – наконец приходит он в себя. – Дай сигнал! Чтоб теплоход за нами пришел!

Шкипер выносит из кладовки флаг, привязывает к флагштоку. Начальник конвоя, судорожно перебирая руками, сам поднимает флаг до середины мачты. Но корабль удаляется: спокойно, невозмутимо, равнодушно. Начальнику конвоя кажется, что это уходит от него его сытая, спокойная жизнь, а их несет в пропасть, в бездну, в черную яму.

– Шкипер! – кричит он. – Отдавай якоря!

Ему кажется, что еще можно удержаться в той жизни, если зацепиться за ее краешек якорями, продержаться до прихода той Силы, которая олицетворена у него в корабле «Иосиф Сталин».

– Товарищ лейтенанта! – кричит конвойный. – Они лезут!

– Стреляй! Стреляй без предупреждения!

К нижним ярусам в трюме подступает вода, зэки перебираются наверх, толпятся на лестнице, рвутся наружу.

– Александр Ксенофонтович! Вы здесь? Что же это? Что же с нами будет?

– То и будет – братская могила! Даже на северной земле нам места не нашлось.

– Александр Ксенофонтович, ведь если нас на палубу вытолкают, то конвоиры пристрелят!

– Как пить дать!

– Что же делать? Что-то надо делать, Александр Ксенофонтович!

– Вы помните стишки про коммунистов? Должны помнить, раз шесть языков знаете.

– Помню. Мне говорили, что такой памяти у людей не бывает.

– Помните про плотину, которую пробило? Читайте, да громко, криком!

– И пробило однажды плотину одну

На Свирьстрое, на Волхове иль на Днепре.

И пошли головные бригады

Ко дну…

Коммунисты, вперед!..

– Коммунисты, вперед! Коммунисты, слушай меня! Если мы не остановимся и не остановим других, то все погибнем! Призываю всех к порядку и спокойствию! Пустите меня к тамбуру! Я пойду разговаривать с конвоем!

– Жиды с коммунистами и здесь спелись!

– Здесь нет коммунистов!

– Неправда, есть!

– Братва, жить-то всем хочется! Послушаем батю!

– А на хрена такая жизнь?..

– Батя дело говорит! Пропустите его!

– Товарищи коммунисты и все разумные люди! Если мы не спасем себя, никто не поможет. Это я вам точно говорю. А спасут нас только порядок и дисциплина!

Начальник конвоя лихорадочно надевает на себя спасательный нагрудник, командует шкиперу:

– Спускай лодку!

– Да как я ее спущу в такую волну?

Начальник конвоя выхватывает пистолет:

– Спускай, твою мать!

Шкипер настраивает стрелу и лебедку, вываливает лодку за борт.

– Со мной поедешь! На пароход!

Шкипер отрицательно мотает головой в шапке, у которой все так же одно ухо опущено, другое торчит.

– Поедешь!

– Я судно не могу оставить! Даже если сам начальник пароходства прикажет!

Начальник конвоя прыгает в лодку.

– Товарищ лейтенанта!

– Я вернусь на пароходе! Никого не выпускать! Стрелять без предупреждения!

Волна накрывает лодку и начальника конвоя. Лодка всплывает вверх дном. Начальника конвоя нигде не видно.

– Товарищ лейтенанта! Товарищ лейтенанта!

* * *

В рубке парохода оцепенелое молчание. Четко выполняются команды, отдаваемые ровным голосом капитана, крутится штурвальное колесо. Но все уже не так, как прежде. Словно с выходом на этот страшный плес кончилась прежняя жизнь.

В радиорубке радист передает радиограмму: