Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

Не обращая внимания на взгляды, журналистка бесстрашно идет вперед. Гнев Божий предлагает ей место на дубовой скамейке. Вокруг нее переходят из рук в руки кувшины с молоком, горшочки с овсянкой и с медом. Изучая лица монахов, Лукреция гадает, что их сюда привело.

– Не торопитесь с суждением, мадемуазель, это славные люди. Не обращайте внимания на их устаревшее облачение, постарайтесь увидеть людей, пожелавших выйти из надоевшей утомительной игры. Они по-своему счастливы. Кто еще в наше время назовет себя счастливым?

– В Евангелии сказано: «Блаженны нищие духом, ибо у них есть Царство Небесное».

Он не реагирует на намек.

Она с отвращением ест овсяные хлопья с молоком; впрочем, после всего перенесенного она так проголодалась, что не думает капризничать.

– Каким ветром вас занесло в психбольницу? – осведомляется у нее Гнев Божий.

– Там сделали важнейшее открытие. Возможно, это новый препарат, позволяющий управлять человеческим мозгом.

Гнев Божий перестал обращать внимание на ее слова, он предпочитает вещать сам:

– В наше время это проблема: исповедники больше не в моде, власть успокаивать души доверена психотерапевтам. Но на что они годны? Только и могут, что снимать у пациентов чувство вины. Случайно так выходит, что клиент всегда прав. Виноваты всегда другие: общество, родители, друзья. Они делают то, что быстрее всего приносит удовольствие, не заботясь о причиняемом зле. Вот люди и бегут к психотерапевтам, чтобы те убедили их, что они поступают хорошо.

Предводитель «Стражей добродетели» сжимает кулаки.

– И поэтому вы напали на CIEL?

– Нет, там другое. Они распутники. Дай их движению волю, и они развратят все общество. Я видел, как это бывает, в Таиланде, в Паттайе. Знаете про Паттайю? Это курорт на берегу моря. В молодости я побывал там и испытал шок. Представьте город размером с Канны, где все посвящено только удовольствиям. Всюду проститутки, азартные игры, жестокий бокс, алкоголь, наркотики. Четырнадцатилетние девочки продают свое тело не разово и не на ночь, а на год или на десятилетие, и ими пользуются мерзкие похотливые субъекты. Чартерные компании доставляют туда прямыми рейсами целые борта разнокалиберных боссов. Тринадцатилетние мальчишки бьются в таиландский бокс, вымазанные обезболивающими снадобьями, и в пятнадцать лет умирают от внутренних кровотечений. У меня на глазах одни стриптизерши открывали половыми органами бутылки, другие запихивали внутрь себя живых змей. (В этом месте рассказа Лукреция содрогается.) Такое ли будущее надо желать человечеству?

Увлекшись, Гнев Божий машинально подкладывает в ее миску овсянки.

– Не все люди таковы. Всех нас учили не удовлетворять систематически первичные побуждения. Иначе весь мир превратился бы в вашу Паттайю, – отзывается Лукреция.

– У клуба эпикурейцев все больше конкурентов. Очень жаль, ведь сам Эпикур на самом деле воспевал, наоборот, простые радости и призывал поклоняться справедливости духа.

– Знаю, Декарт не был картезианцем, Эпикур – эпикурейцем, – подхватывает она невнятно, потому что рот у нее набит размокшим от молока овсом, склеившимся от меда.

– Это все Лукреций, ваш тезка-мужчина, ученик Эпикура: в биографии учителя он приписал тому лозунг «пользуйся всем!». Потому что сам Лукреций искал одних наслаждений.

– А вы возомнили себя современным Оригеном?

– Ориген был великим толкователем Ветхого и Нового Заветов, отважным человеком, не изменявшим убеждениям.

– Еще он придумал семь смертных грехов и, кажется, сам себя кастрировал.

Она ежится, как от холода. Он наливает себе в стакан простой воды.

– Кастрировал? Это не доказано. Насчет того, что это он изобрел понятие семи смертных грехов, тоже есть сомнения. Об истории известно только то, что рассказывают историки.

– Не перечислите все семь смертных грехов? Что-то я запамятовала.