Канцелярская крыса - Константин Соловьев (2020)

Мистер Шарпер, мягко улыбаясь, смотрел на Герти. Глаза его, минуту назад яростно сверкавшие и сыпавшие искрами, теперь светились приглушенно, рассеянным зеленым светом, как болотные гнилушки. От этого света хотелось держаться подальше.

Герти пробормотал что-то неразборчивое. Он почти не слышал, о чем говорят секретарь Канцелярии и его заместитель. Он хотел только того, чтоб исчезли все окружающие его черные похоронные костюмы. Словно уловив его настроение, мистер Шарпер легко и бесшумно поднялся на ноги. Молчаливый негнущийся мистер Беллигейл тут же оказался за его плечом. Уловив негласный сигнал, клерки Канцелярии, к немалому облегчению фельдшеров и констеблей, собрались к выходу.

— Ну, будем считать, что с этой историей покончено, полковник. Еще раз от всей души благодарю вас за службу. Это было превосходное расследование. Кстати, рад сообщить, что все бумаги о вашем назначении уже оформлены. Вы можете выходить на службу хоть завтра. Я прикажу, чтоб вам приготовили персональный кабинет.

— Спасибо, — пробормотал Герти омертвевшими губами.

Мистер Шарпер сделал несколько шагов к выходу, свободно перемещаясь между раскинувшими руки мертвецами и обломками мебели. Превосходно начищенные туфли мягко скользили по грудам мусора. Не дойдя до двери, он вдруг внезапно остановился, точно что-то вспомнив.

— Скажите, полковник… — мистер Шарпер прищурился, — У меня вопрос, если вы не возражаете. В какой момент вы окончательно убедились в том, что добрый и тихий чудак мистер Иггис — совсем не тот человек, за которого себя выдает?

— Масленка, — произнес Герти, — Масленка и тряпка в его саквояже.

— Масленка? О. Понимаю, масленка, — на лице мистера Шарпера появилась тонкая улыбка, похожая на операционный разрез, оставленный росчерком ланцета, — Ну конечно. Еще один образец дедуктивной работы мысли, полковник, мне следовало бы догадаться и самому. Разумеется, человек, подобный Жэймсу-Семь-Пуль, даже обрядившись в скромную серую шкуру, никогда бы не расстался со своим любимым револьвером. А раз так, должен же он был его чистить и смазывать… Все верно. Доброй вам ночи, полковник. И добро пожаловать в Канцелярию.

Когда мистер Шарпер и мистер Беллигейл вышли, дурнота сразу схлынула. Герти машинально сделал глоток кофе, который оказался невыносимо сладким, и лишь потом вспомнил, что из этой же чашки пил Шарпер. Едва поборов дурноту, он каким-то образом нашел в себе силы подняться на ноги. И хоть он едва удерживал свое сознание над поверхностью непроглядного черного океана, обещающего провал и забытье, от него не укрылось то, с какой поспешностью констебли освобождают ему дорогу даже тогда, когда в этом не было необходимости.

— Ну и тип этот полковник, — сказал вполголоса кто-то за его спиной, он даже не знал, кто, — Полдюжины человек тут положили, а он и ухом не повел.

— Говорят, людей насквозь визит. Рентген.

— Все они там в Канцелярии такие.

— Крысиное логово, одно слово.

Герти бы засмеялся, если бы не опасался того, что смех истратит последние крохи сил и лишит его сознания.

Консьерж за стойкой остался прежний, хорошо ему знакомый. На Герти он взглянул с профессионально-вежливой гримасой, однако Герти успел заметить истинное выражение, мелькнувшее в его взгляде первым. Выражение явственного ужаса.

— Я хочу освободить номер, — сказал ему Герти, едва шевеля языком, — Благодарю за гостеприимство.

— Конечно, сэр. Я отмечу в журнале.

— Сколько я остался должен за номер?

— Ровным счетом ничего, сэр.

Может, мистер Шарпер или мистер Беллигейл, выходя, выписали консьержу чек? Нет. Он хорошо помнил, как удалялись их узкие черные спины. Они даже не останавливались у стойки.

— Здесь, наверно, какая-то ошибка, — пробормотал Герти, — Я уверен, что оставался должен за номер не меньше соверена…

— Никакой ошибки, сэр. Совершенно никакой. Благодарим вас за то, что остановились в «Полевом клевере».