Мощи святого Леопольда - Борис Конофальский (2019)

Агнес и хотела было спорить, да попробуй с таким поспорь. Зло фыркнула, что-то пробубнила, и, не прощаясь, выскочила из палатки.

А Волков сел на перину, и не без опаски поглядывал на синий мешок. А потом позвал Егана и велел сходить за монахом, он думал, что брат Ипполит, скажет ему что-нибудь. Брат Ипполит был человеком сведущим.

Юный монах оказался занят, посиневший от холодного ветра, он стоял и читал солдатам Святое Писание, тут же переводя его с языка пращуров на имперский. Солдаты Пруффа и Брюнхвальда сидели на мешках, кутались в плащи и одеяла и внимательно слушали монаха. После сожжения колдуна они стали больше говорить с монахом, у них появился интерес, ко всему, что касалось души. Брат Ипполит от души этому радовался. И где мог, читал им Писание.

Кавалер стоял, ждал, ежился от зимнего ветра, что прилетал от реки и жалел, что не взял плаща. Да и подшлемник был бы сейчас кстати. Наконец монах увидел его, и, закончив чтение, поспешил к рыцарю, шлепая по ледяной грязи своими скорбными сандалиями.

— Куда деревянные башмаки дел? В сандалиях не холодно? — спросил кавалер глядя на пальцы босых ног торчащих из сандалий.

— Холодно, но терзания тела укрепляют дух, господин.

— Ты не заболей, смотри.

— Не заболею, господин.

Волков не знал, как начать тот разговор, из-за которого он пришел к монаху. Они пошли в шатер, кавалер спросил:

— Хворых в лагере нет?

— Да нет, есть простуженные, но все на ногах, жара нет ни у кого.

— Думаешь, не вынесли мы чуму из города?

— Молю Бога каждый день, думаю, что не вынесли.

Они зашли в теплый шатер, сели возле печки, кавалер приказал Егану согреть вина. И начать разговор не решался, пока сам Ипполит, не задал вопрос:

— Господин, случилось что?

— Да нет, просто давно мы с тобой не разговаривали.

— Может вы об аутодафе, о колдуне поговорить желаете? Думаете, если в Ланне нас на трибунал вызовут, что будем говорить?

— Говорить будем только правду, — твердо произнес рыцарь. — Нам нечего бояться, ты ведь хранишь записи нашего суда?

— Храню господин, не извольте волноваться.

— Хорошо, но я о другом хотел спросить.

— Да, господин.

— Ты когда-нибудь, слыхал о хвостах у баб, или девок?

— Каких хвостах, господин? — не понял монах. — Из меха, я в мехах не больно смыслю, в детстве в горах мы носили меха, да то все из козлов, да баранов, а что за меха из хвостов женщин прельщают, я и не знаю.

— Да какие меха, — морщился кавалер, — я тебе про хвосты, вот если у бабы есть хвост, ну, к примеру, раньше не было, а тут вдруг появился. Или… Ну не знаю, есть ли хвосты у баб? Бывают? Ты слыхал про такое?

— Так у ведьм хвосты бывают, — произнес брат Ипполит. — Про то в книге моей писано.

— Врешь, — не верил Волков, — я в Рютте ведьму пытал, не было у нее хвоста.

— Так не у всех они бывают, только у самых лютых. У меня в книге сказано: коли есть подозрение, что баба ведьма, смотри рыжая ли она, — как по писаному говорил монах, — а потом так ставь ее на колени, и склоняй к земле, подними подол и гляди крестец. Гляди есть ли хвост. Или шрам или ожог. Ведьма завсегда хвост свой прячет, либо во чрево свое женское, чем тешит беса своего, либо в анус, а самые ушлые режут его, и огнем прижигают. На том и след остается. Так, что у той ведьмы в Рютте может и был хвост, да выжгла она его, вы ж ее крестец не глядели?

— Не глядели, — задумчиво говорил кавалер.

— Но даже если и нет хвоста, не верь бабе на слова ее, — продолжал монах, — естество бабы лживо. И без хвоста ведьмы есть. А где вы увидали хвостатых баб, господин?

— Сон дурной видал, — все так же задумчиво отвечал Волков.

— Плохой сон, господин, видеть во сне ведьму — то к лиху, — сказал молодой монах. — Хотя настоятель наш говорил, что сны толковать, то лукавого тешить.