Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

— Это уж твоя проблема, Ландышев, пятно от себя отвести. Все?

— Да, спасибо, прости, что побеспокоил.

— Будь здоров.

Блондин садится в джип, охранники вскакивают в другой. Ландышев смотрит, как они отъезжают. Подходит Руслан.

— Я ему устрою венский вальс, — удовлетворенно бормочет Ландышев.

Руслан понимает. На душе у него гнусно.

В кабинете Знаменского работают три монитора. На первом экране солидного вида мужчина рассказывает без понуканий:

— Не знаю, кто там верховодит, но они подгребают транспортные фирмы под себя. Синдикат, наверное, варганят.

— Каким образом? — интересуется следователь.

— Разоряют и захватывают. С дефолта началось. Сильному и дефолт на пользу… Только это все не для протокола, извините. Пристукнут еще.

Входит оперативник Андрей, Знаменский делает ему знак посидеть и переключается на следующий монитор, где Канделаки беседует с представительной дамой.

— Что я понимаю? — говорит дама, изображая наивность. — Я ведь только женщина.

— Вижу, что женщина. Трудно было бы не заметить. Просто невозможно.

— То есть?.. — Дама не поймет, надо ли обижаться.

— Примите как искренний комплимент, — успокаивает ее Канделаки. — Надеюсь, вы тоже замечаете, что я мужчина…

Знаменский усмехается: эту Василий расколет. А вот у Юрьева упрямый человек сидит. Юрьев допрашивает Авдеева.

— Вы сегодня скрытничаете. Вот этот случай с затонувшим грузом…

— Внутренняя проблема. Мы ведем переговоры. Вопрос завтра-послезавтра будет решен.

— Почему вы не хотите быть откровенным? — допытывается Юрьев.

Авдеев разводит руками:

— Ландышев, какой он ни будь, он мой деловой партнер. Что-то вам про него говорить — совершенно неэтично.

— Другими словами, вы в целом за правовое государство. Но устраняете закон от регулирования ваших деловых проблем.

Авдеева формулировка приводит в некоторое смущение. Он что-то говорит, но Знаменский убирает звук и отворачивается к входящим Томину и Китаевой.

— Здравствуйте, господа офицеры! — сияет улыбкой Китаева. На ней сегодня надето нечто такое… Знаменский никогда не разбирался в женских нарядах, но чувствует, что это писк моды. И ей идет. Впрочем, ей все идет.

— Кто там? — спрашивает Томин о мониторах.

— Хозяева транспортных фирм, — поясняет Знаменский. — Кто-то их постепенно съедает. В этой игре Ландышев со своим дорожным разбоем не ферзь, но и не пешка.

— Но, Паша, Интерполу и, следовательно, мне Ландышев нужен как подельщик Мокрого по грабежам ювелиров! Я с этим Ландышевым загублю карьеру.

— А ты шевелись. Нечего крутиться возле Татьяны.

— Татьяну я привел по служебной надобности. В порядке подготовки допроса Янова — Коваля. Прошу, — он отвешивает полупоклон в сторону Китаевой.

— Томин, — начинает она, — уговорил меня…

— Немножко поработать, — подсказывает тот.

— Уговорил на некую самодеятельность, — доканчивает Китаева. — В номере Янова сняли его отпечатки пальцев.

— Негласно? — уточняет Знаменский.

Отвечает Андрей:

— А как иначе, Пал Палыч? Я аккуратненько. Надо же обставиться доказухой.

— Дальше?

— Вы помните, по делу Марголиной — об убийстве подруги — в квартире во множестве были обнаружены чужие отпечатки. Я их сравнила с отпечатками в номере. Вывод однозначный: тот, кто называет себя сейчас Яновым, был постоянным гостем убитой.

— Неплохо, если будет отрицать знакомство. Но вообще-то я посидел, подумал… Пожалуй, не просто так он выдержал десять лет и только потом приехал. Рассчитывает, что в случае чего его защитит от нас срок давности.

— Разве давность на него распространяется? — удивляется Китаева.

— Непростой вопрос. Смотрите — ни по наркотикам, ни по убийству он в розыске не состоял. Стало быть, формально и от следствия не скрывался.