Его Снежинка, пятая справа - Маргарита Ардо (2020)

— Джейн, готовься на выход, — шепнула мисс Лора.

И я выбежала, лёгкая, кристальная, снежная, как облачко, но при этом привязанная вниманием ко второму ряду партера. Суд Берендеев под торжественные звуки труб над Мизгирём со Снегурочкой закончился благом. Но стоя на коленях перед правителем, я почувствовала такое грандиозное волнение, что горячие волны пронзили меня с ног до головы, перекатываясь поочередно с холодными, что, казалось, я упаду сейчас к ногам английского царя Берендея под вновь заискрившиеся кружева скрипок и виолончелей при объявлении свадьбы…

Не вижу! Не вижу! Не вижу! — трепетала я каждой клеткой.

Лишь, когда мы взошли втроём с Мизгирём и Берендеем созерцать, как ликует и веселится народ, несмотря на горе Купавы, я попала взглядом на тёмно-красное пятно огромного букета, а над ним увидела широкие плечи, уверенную посадку головы, как у воина. Но было темно. И пусть я не разглядела лица, сердце моё дрогнуло: он здесь?!

Берендей передал мою руку в ладонь Мизгирю и буркнул в фальшивые усы:

— Ты чего?! Даже если увидела привидение, танцуй!

Да… Танцуй! Так сказал и Серёжа… Несколько шагов к центру сцены под руку с партнёром, и всплески воспоминаний: Дон, обрамлённый камышами, облака, серый двор и мои слова: «Я станцую для тебя!»

Я сглотнула и заставила себя вернуться в образ. Если это он, я буду танцевать для него это адажио. А не он… Значит, это будет моё прощание с прошлым. Сейчас.

⁂

Терминатор

Я сжимал в руках толстый сноп стеблей, касался подбородком розовых лепестков и не дышал от волнения. Моё волшебство летало по сцене! Без крыльев, но она взлетала! Отталкивалась тонкими носочками пуант и зависала в воздухе, попирая закон гравитации. Она кружилась, искрилась, обволакивала нежностью и музыкой. И ничего для меня больше не существовало, кроме этой белой фигурки в сверкающем веночке на голове. Ни итальянцев, шепчущихся за ухом, ни англичан самого чопорного вида и гóтов рядом с ними, ни дирижёра, ни одного другого танцора на сцене. Только она! Такая, такая…

И вдруг мощным светом под весеннюю и особо щемящую музыку над сценой поднялось солнце. Все возликовали, а моя девочка испугалась и начала закрываться от света. Идиот купец наоборот потащил её навстречу солнцу, а ей стало хуже. Мои руки покрылись мурашками, от загривка заструились по спине холодные волны.

Она умирала. Моя Снегурочка, Снежинка, моя крошечная Женька умирала на сцене совсем по-настоящему. Я еле сдержался, чтобы не подскочить и не броситься к ней. Хорошо, что увесистая связка роз в руках сидела плотно, как кляп.

Это театр, баран, — гудело за ушами. — Стоп!

А сердце заходилось, глядя, как она обвисла в объятиях этого британского богатыря. На заднике сцены покатились льдины по реке. Женька вздохнула печально, свернулась комочком на сцене и… через несколько мгновений исчезла.

А…

Горло моё сдавило, дышать стало нечем. В глазах стало до жути странно. И внезапно я понял, что плачу. Не навзрыд, просто две капли стекли по щекам, но в груди что-то прорвалось.

Я больше не могу ждать! Я встал. Итальянцы шикнули. Шею бы им свернуть. Могу одним щелчком, но я сел. Нежность, дрожь, нетерпение! И страх. А она меня ещё помнит?..

Грянули последние аккорды. Занавес. Овации. А я сидел и не мог пошевелиться. Бледная Женька выходила на поклоны под крики «Браво», улыбаясь и глядя куда угодно, только не на меня. Я наконец, подорвался с цветами, но охрана сказала:

— Только к stage door.

И я пошёл, бросился буквально наперерез. Через толпу и улицу, в приятную прохладу лондонского вечера, к стеклянным дверям в обрамлении белого камня. Единственный с цветами. Вообще один здесь. Плевать… Только бы вышла!

⁂

Женя