Случайный папа - Наталья Ручей (2021)

Образы стремительно налетают, накладываются друг на друга яркими мазками, сливаясь в один. Девушка в ярком платье, которое я задираю в темном помещении бара. Ее горячечный шепот, что она сжигает мосты. Девушка с серым от маски лицом, которой я вручаю шары. И ставлю в известность, что у меня есть личная жизнь, в которую ей доступа нет. Девушка, которая срывающимся голосом сообщает, что подставила меня, выдав отцу наш секрет. И та, которая стоит передо мной, доверчиво позволяя к себе прикасаться.

– Лука…

Ее выдох не слышу – ловлю своими губами, пропускаю через себя, позволяю проникнуть в легкие.

– Лука… – повторяет она.

Или мне только кажется. Потому что я не могу ее отпустить, не могу оторваться. Мало. Пробую ее, вспоминаю. Губами, языком, пальцами, которые делают то, о чем я мечтал, – разрушая пучок, зарываются в ее волосы.

Мягкие губы, податливые.

Жестко отправляют в нокаут.

На остатках сознания проносится мысль: нельзя вжимать ее в себя слишком сильно. Хотя это и доставляет легкую боль.

Она пахнет весной, дышит весной, и плевать на осень и дождь. Мокрые капли, падая на лицо, искушают попробовать больше. Щеки, подбородок, глаза, снова губы… и тихий всхлип, который срывает с катушек контроль…

Мало… хочется большего. Трогать, прижимать к себе, глотать ее дыхание, вливать взамен свое, чтобы сильнее привязать к себе. Ее ладони ложатся мне на грудь – слегка надавливают, и сердце заходится в ускоренном ритме.

Меня несет на немыслимой скорости, и плевать, что дороги не видно. Хочу потеряться, хочу, чтобы она потерялась рядом со мной. Вдвоем теряться не страшно.

Ее ладони надавливают сильнее. Попытку вырваться не чувствую, улавливаю на подсознании.

– Лука…

Смотрю на нее затуманенным взглядом. Губы припухшие, волосы растрепаны – мной. Это заводит еще сильнее.

Сжать, вжать, подмять под себя – хороводом проносятся мысли. Хорошо, что дождь остужает. Позволяет очнуться и дать ей немного пространства. И времени, тоже немного – чтобы привыкла, чтобы все поняла.

Ее руки опускаются вниз.

Чтобы не трогать ее, сжимаю пальцы – две шпильки впиваются в кожу. Но есть что-то еще. Разжав пальцы, вижу шнурок. А не такой он и плут, тот монах, как оказывается.

– Лука, прости, но я не могу… – говорит она сбивчиво. – Не могу так.

– Так и не будет. Не здесь, не на улице, где тебя кто-то может увидеть.

Ее взгляд уходит в сторону.

А мне хочется рассмеяться.

– И не в машине, Наташ.

– Я не об этом, Лука. Просто… у тебя ведь есть… личная жизнь…

Обхватываю ее лицо ладонями, заставляя взглянуть на себя.

– Моя личная жизнь – это ты и ребенок. А с Мариной… я поговорю с ней, Наташ. Все будет не так, как сейчас.

– Ты уверен? Еще нет результатов теста, и потом… если ты опасаешься, что я не буду позволять тебе видеться с дочерью… Если окажется, что ты папа…

Обнимаю ее, и она замолкает. Утыкается лбом в ту же точку, которую согрела ладонью.

– Причина не в этом.

– А в чем?

– Причина в тебе.

– Но… ты ведь меня плохо знаешь. Я тоже… Может быть, мы совсем не подходим друг другу. Ведь, по сути, все, что между нами случилось, даже наша первая встреча, – случайность.

– Не бойся. Я не буду давить. У тебя будет время перестать бояться и понять, что ты ошибаешься.

Длинный выдох нагревает солнечное сплетение.

– Борьба со страхами – не моя сильная сторона. Ира уже пыталась избавить меня от парочки страхов – у нее мало что получилось.

– Она просто быстро сдалась. Я тебе такой поблажки не сделаю. – Разжав ее ладонь, возвращаю ее шпильки и привет из Тибета. – Однажды ты тоже поймешь, что у судьбы нет причины без причины сводить посторонних.

Я не вижу ее, но чувствую, как она улыбается. Не верит. Я тоже долго не верил. У нее такого длинного срока для сомнений не будет.