Он уходя спросил - Борис Акунин (2022)

– Был у нас клиент, большой госпиталь. Там у них работала лаборатория, производившая морфий для медицинских целей. Несмотря на охрану, наркотик каким-то образом уходил на сторону. Я заподозрила, что порошок зашивают в трупы умерших больных и так вывозят с территории. Появился подозреваемый, но нужно было взять его с поличным. Вот моя Пегги и улеглась в покойницкую, совершенно голая и с биркой на ноге. Не шевелилась, не дышала, но дождалась-таки, что сукин сын подошел к ней с целым мешком морфия, собираясь спрятать его в изрядном животе Пегги. Как только он занес скальпель, она схватила его за руку, и делу конец.

– Арестовали?

– Нет. Умер от разрыва сердца.

Мы помолчали. Время тянулось медленно. Я смотрел на пустую дорогу. Рано или поздно в сторону завода обязательно должен был проехать извозчик. Не пешком же отправится Миловидов в город? Возможно, конечно, что место встречи у них где-то на заводской территории, но тогда за объектом проследит агент, внедренный Кнопфом в рабочую среду.

– А сколько людей у вас в команде? – продолжил я разговор, подавив зевок. Когда со всех сторон сонно сопят, это заразительно.

– Еще двое. Есть Масинь, китаянка. Ей нет равных, когда нужно взять преступника живьем. Скрутит и обездвижит любого богатыря. Ну а всем, что касается техники, экспертизы, лабораторного анализа, ведает Пруденс. Она сдала экстерном за два университетских курса, химический и физический, но так и не смогла найти места ни в одном научном заведении.

– Потому что женщина?

– И потому что мулатка.

– Значит, мужчин у вас вовсе нет?

Мари пожала плечами:

– Дело не в мизандрии. Со сплошь женской командой проще работать. Никто не отвлекается на постороннее. А у вас в бюро работают женщины?

Я поневоле рассмеялся. Что за дикая мысль! Потом попробовал представить себе, каково это – работать с женщинами. Не почешешься, не спустишь подтяжек в жаркий день, не употребишь крепкого слова, которое иногда бывает так необходимо. Да еще начнутся какие-нибудь шашни, вздохи, томные взгляды. Бр-р-р.

Потом я вдруг сообразил, что в эту самую минуту именно с женщинами и работаю, однако никто на меня томных взглядов не бросает.

– Расскажите про какое-нибудь из ваших расследований, – попросил я. – Когда я еще служил в сыске, мне иногда приходилось подолгу сидеть в засаде. Такие рассказы помогают скоротать ожидание.

– Что бы вам рассказать, не нарушив клиентской привилегии? – Она задумалась. – Хотите про недавнее дело, которое вела Бетти? Чтобы вы знали – она умеет не только лазать по водосточным трубам.

Я оглянулся на циркачку. Она почивала сном ангела, лишь подрагивали загнутые реснички.

– Не беспокойтесь. Когда Бетти спит, она ничего не слышит.

– Расскажите. Любопытно.

– Минувшей осенью меня наняла некая знатная, я бы даже сказала, сверхзнатная дама, имени которой я назвать не могу. Пусть будет «герцогиня N». У нее начали пропадать безделушки. Ну, то есть безделушки по ее меркам: жемчужная заколка, аметистовый аграф, нефритовый гребень и так далее. Герцогиню огорчала не столько пропажа вещей, сколько мысль о том, что в доме завелся вор. Это была старинная усадьба, очень консервативных правил, с давно устоявшимся церемониалом. Вся челядь потомственная, служила семье бог знает сколько поколений. Герцогиня была просто убита. Она не желала привлекать полицию. Ей требовалось только определить «черную овцу», чтобы не думать скверное про остальную прислугу. Одним словом, задание было деликатное и очень сложное.