Лазарь - Ларс Кеплер (2020)

Она как во сне видела свое лицо, отраженное в белом лаке, и думала, что надо вернуться, как-то помочь спасателям. Обернувшись, она увидела, как бригада “скорой” поднимает на носилки того голого.

Сага села на корточки, привалившись спиной к переднему колесу машины, закрыла лицо и заплакала от облегчения: ни один из убитых не оказался Пеллериной.

Подошел Йона, сел на землю рядом с ней. Накинул на Сагу принесенный из “скорой” плед.

– Я думала – она среди убитых. – Сага обеими руками вытерла слезы.

– Чувствовать облегчение, даже если пострадали другие, – это естественно.

– Я знаю, но… Так не похоже на меня, но я просто не могу… не могу думать, что ее кто-то обижает. – Сага попыталась проглотить ком в горле. – Пеллерина самая лучшая, самая умная…

– Мы найдем ее.

– Какой теперь план? – спросила Сага, стараясь взять себя в руки.

– Если врачи спасут ту женщину, я поговорю с ней. А потом поеду в летний домик, на который Поллукс положил вторую руку.

– Я с тобой, – сказала Сага, но осталась сидеть, когда Йона поднялся.

– Ты сама знаешь – тебе участвовать не обязательно.

– Обязательно. – И Сага, сделав над собой усилие, встала с земли.

…Умывшись над раковиной еще раз, она вытерла лицо бумажным полотенцем и вышла из больничного туалета. Идя по коридору, Сага думала обо всех тех людях – родителях, детях, женах, друзьях, братьях и сестрах мертвецов из мусорного бака, – которым еще предстоит узнать ужасную новость. Сама она пока получила отсрочку. У нее есть шанс на счастливый конец.

* * *

Пребывающую в бессознательном состоянии женщину (ее личность установили: Эмилия Торн) отвезли в отделение интенсивной терапии Каролинского института, где врачи приняли решение погрузить ее в сон. У Эмилии были сломаны обе руки и одна нога, имелись серьезные гематомы на затылке, ножевые ранения живота. Женщина потеряла много крови.

Йона, с защитным костюмом в руках, прибежал, когда врач направлялся в операционную.

– Подождите, – попросил Йона. – Есть возможность поговорить с пациенткой? Я из полиции, и…

– Тогда вы сами знаете правила, – отрезал врач.

– Речь идет о спасении жизней.

– Она уже под успокоительным. Ей дадут наркоз, чтобы…

– Это я ее нашел. И мне надо всего несколько минут, – перебил Йона, влезая в стерильную тунику.

– Я не могу допустить, чтобы вы задерживали интубацию. Но прежде, чем мы начнем, вы успеете попробовать задать вопрос.

Оба вошли в зал, где уже вовсю шли приготовления. Медсестра-анестезист продезинфицировала промежность над неповрежденной ногой и ставила в вену катетер.

Лицо женщины было изжелта-бледным, глаза блестели от морфина. Рыжие волосы в засохшей крови приклеились к щеке. Сломанные руки покрыты синими пятнами: внутренние гематомы.

– Эмилия? Вы меня слышите?

– Что? – едва слышно ответила женщина.

– Там был ребенок? Девочка?

– Нет…

– Подумайте. Девочка с синдромом Дауна.

– Не понимаю. Он убил Ральфа… наступил ему на лицо. Перерезал горло мальчикам, раздробил мне ноги и…

– Кто? Кто все это сделал?

– Продюсер. Он просто псих, он…

– Вы знаете, как его зовут?

– Выслушать сердце и легкие, – распорядился врач и стал изучать измеритель углекислого газа.

Эмилия слабо кашлянула, на губах показалась темная кровь.

– Вы не знаете, как я могу связаться с продюсером?

– Ты вообще кто? – пробормотала Эмилия.

– Меня зовут Йона Линна, я комиссар…

– Значит, все из-за тебя. – Женщина хрипло задышала.

– В каком смысле?

– Он все время кричал, что втопчет тебя в землю, что тебя…

Женщина забилась в конвульсиях, от кашля сгусток крови вылетел на подбородок и грудь. Йона отошел, чтобы дать место врачам и медсестрам. В коридоре он стянул защитный балахон и быстро зашагал в приемную.