Виолончелист - Юлия Монакова (2020)

— Нет-нет, дело одной минуты! — заверила она. В этот момент они уже вышли из самолёта, вежливо попрощавшись с членами экипажа, и оказались в “рукаве”. Эмили семенила рядом с Максом, приноравливаясь к его широким шагам. Он молча ждал, что она ему скажет, мысленно готовясь ко всему: к признанию в любви, к просьбе предоставить бесплатный билетик на концерт, к угрозам и обвинениям в харрасменте, к наглому шантажу…

— То, что произошло в Дели… — начала она, запнувшись. — Вы не переживайте, я не буду болтать! И не стану сливать информацию в бульварные издания, честное слово! Да я вообще не скажу никому ни слова.

— Спасибо, конечно… — хмыкнул он недоверчиво. — А с чего вдруг такая щедрость?

— Ну, я же вижу: у вас что-то случилось. Иначе вы бы не напились и не… — она не стала продолжать. — Честное слово, я всё-всё понимаю и не обижаюсь на вас, ни капли не сержусь. Может… может быть, вам нужна какая-нибудь помощь? Я могу что-нибудь сделать для вас?

Макс сглотнул ком в горле. Впервые за эти пару дней кто-то заговорил с ним с жалостью, сочувствием и пониманием, и это ударило буквально наотмашь. Да, он был кругом виноват: перед Лерой, перед Андреем, перед Наденькой, перед этой девочкой… Макс больше не искал себе оправданий, но… тем неожиданнее и пронзительнее было узнать, что кому-то небезразлично — что сейчас происходит у него в душе. Что его боль для кого-то — не пустой звук, что этот кто-то пытается разделить её с ним и предпринимает неуклюжие попытки хоть как-то помочь, чтобы облегчить его страдания.

— Вы, наверное, нелестного мнения о своих фанатках… — продолжала между тем она. — Думаете, что мы готовы на всё ради того, чтобы прыгнуть к вам в постель… но это не так! — её голосок дрожал от волнения. — То есть, среди нас разные встречаются, конечно, есть и правда такие, которые хотят просто получить “доступ к телу”… Но мне не это от вас надо, поверьте! На самом деле, я вас очень-очень уважаю!

Эта пламенная сумбурная речь почти до слёз растрогала Макса. Он остановился, приобнял девушку за плечи и с признательностью взглянул ей в глаза.

— Спасибо тебе, Эмили… Ведь тебя зовут Эмили, верно?.. Ты права — у меня просто был не самый удачный день, поэтому я и повёл себя как свинья. Прости меня за это. Но уверяю: я не думал и не собираюсь думать плохо о своих поклонницах. Я вас всех обожаю. Серьёзно!

Она расцвела широкой счастливой улыбкой.

— Спасибо и вам… спасибо за за вашу музыку. За то, что дарите людям столько радости! Вы делаете этот мир лучше и счастливее. Я обязательно и дальше буду посещать все ваши выступления!

Что ж… если самооценка Макса после тяжёлого расставания с Лерой и телефонного разговора с Андреем и опустилась до уровня “ниже плинтуса”, то разговор с этой милой искренней девчушкой вселил в него чуть-чуть необходимой уверенности в собственных силах. Это было именно то, что нужно перед грядущим концертом…

Лондон встретил его слякотью и дождём: ноябрь…

После солнечной, жаркой, разноцветной Индии казалось, будто Макс прилетел на другую планету. Одно хорошо — таксисты в Англии не были так же болтливы, как их индийские коллеги: те тараторили без умолку, закидывая его простодушными вопросами: “Откуда вы, сэр? Вам нравится Индия? Вы музыкант? А что это у вас там в футляре — гитара или скрипка?”

Концерт должен был состояться в резиденции принца Чарльза — Сент-Джеймсском дворце. В такси всю дорогу Макс хранил медитативное молчание, привалившись горячим лбом к прохладному стеклу, залитому дождём и оттого не позволяющему видеть чёткую картинку снаружи. Впрочем, именно это Максу сейчас и было нужно, чтобы погрузиться в себя и сосредоточиться, ни на что не отвлекаясь.