Взрослые игры - Тереза Тотен (2017)

Нет! Это было другое, совсем другое. Я делала то, что делала, чтобы выжить. «Выживают сильнейшие, детка». Капельки пота щекотали затылок. Он все извращал, смущал меня, точно так, как это делал мой отец, в точности так же…

– Немного честности, это все, о чем я прошу. Мы можем быть честны друг с другом. Я знаю, ты чувствуешь одиночество. Такие люди, как мы, одиноки. Но вместе… Я знаю все, Кейт. Все.

Сердце ушло в пятки. Как?! Потом я поняла, он говорил о моем прошлом, моем отце, моих психических проблемах.

– Ты напугана. Не бойся. Я позабочусь о тебе. Если ты хочешь в Йель, будет Йель. Я сделаю для тебя это и даже больше. Не только это: если он когда-нибудь выйдет, я позабочусь о нем. И я сделаю это с удовольствием. Я сделаю это для тебя.

Крутит и крутит.

– Но я не одна. Оливия хорошая…

– Будь честной, Кейт. Оливия наш инструмент. Я видел твою игру с самого начала. Восхищался ею. – Его лицо смягчилось. – Оливия не имеет для нас никакого значения. Я искал тебя. И я тебе нужен. Я думаю, теперь ты это понимаешь. – Он поставил стакан на край стола. Это был стол Франко Полларо, ручная работа, и мистер Самнер очень ценил его. Это был дорогой стол. Надо было использовать подставку под стакан. Мне нужно найти подставку под стакан, он…

Паника захлестывала меня.

– Я научу тебя, как взрастить свой дар. Я научу тебя, как быть Кейт. – Он взял меня за руку.

Ошибка.

Ему не стоило трогать меня. Я выкрутилась из захвата.

– Твоя учительская карьера окончена, Марк Редкин. С этого момента.

– Что? Что ты?… – Он улыбался в недоумении. – Я даже не начинал…

– Нет. Я… мы знаем об остальных. – Я глотнула воздуха, но глоток был слишком мал. – Джулия Сандерсон и девушка из Мельбруна, и когда полиция начнет искать, она найдет еще, не так ли? Много кого еще.

– О чем это? – Его рука замерла в воздухе. – Это две несчастные молодые женщины, которые…

– И Серена готова говорить. – Дышать стало необязательно. Я шла прямо по сценарию. – Пока никто не знает. И мы хотим, чтобы так оно и продолжалось. Но есть условия. Ты должен покинуть школу во время каникул, семейный кризис или что угодно. Ты уедешь из Нью-Йорка, и тогда мы не пойдем в полицию. – Я сказала это так, как репетировала, но я слышала свой голос – быстрый, бесцветный, слишком испуганный.

Он улыбнулся.

– Мы? – Боже, он забавлялся.

– Мы с Оливией. – Марк не был моим отцом. Он не был пьян. Он не взорвался.

И это было самое худшее.

– Дети. – Он засмеялся. – Дети не должны играть во взрослые опасные игры. И я должен напомнить, вы обе уязвимы в этой игре. Если все станет известно…

– Ты погоришь, мистер Редкин. И ты это знаешь. Конечно, мы будем опозорены, но тебя посадят. Они смогут сложить два и два.

– Почему ты думаешь, будто я позволю кому-то из вас угрожать мне? – Он полностью обернулся ко мне, и я шагнула назад. – Я очень в тебе разочарован, мой маленький таракан.

Если он думал раздавить меня этим словом, то он снова ошибся.

– Ты, жрущий дерьмо извращенец. У меня волосы стоят дыбом с того момента, как я тебя увидела. Я знаю, что ты больной маньяк, и еще куча людей узнает это, если…

В мгновения ока он встал и оказался напротив меня. Я упиралась спиной в окно. Увидела, как он берется за ручку, потом улыбается медленной улыбкой. Он положил левую руку мне на грудь, сильно сдавил, потом неспешно провел ладонью вниз по телу.

Я едва не потеряла сознание.

– Ты такой лакомый кусочек. Как жаль. – Он сунул правую руку в карман и раскрыл швейцарский армейский нож. Поднес к моему лицу.

Нож.

Боже. Опять нож.

Я застыла. Мои мозги застыли. Нож. Он склонил голову.