Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко (2022)

Я-мы двинулся по улице – в сторону портала. Я-мы уже чувствовал потоки энергии, собирающиеся на грани пространства, чтобы открыть огромный проход к Ровиану.

«Сверни направо», – попросила Милана.

Я-мы повернул в узкий переулок.

И увидел тела.

Два взрослых и одиннадцать детских.

Воспитатели уводили детей из детского сада, но им встретился панцер. Эта биоформа не питается органикой, но любит её уничтожать.

«Любовь и понимание, – сказала Милана. – Да. Но я не люблю то, что нельзя понять».

Я-мы знал, что она каким-то образом блокирует Карира, словно заслоняет ему глаза ладонью. Но всё равно отвернулся и пошёл дальше к порталу.

Да, мир стал другим, совсем другим, и мне ещё придётся разбираться с этим.

Теперь я-мы слышал Форт – ледяные ветра-символы, несущиеся над городом. Чувствовал каждую биоформу врагов.

И ощущал два раскалённых пятна, тлеющих возле портала. Я-мы не мог их разглядеть, это было словно смотреть на сварку, но я знал, что они такое.

«Кто ты?» – донеслось от одного из огней.

Я-мы узнал этот голос.

«А как ты думаешь, Мод?»

Пауза.

«Высший? Ты не вправе вмешиваться, мы не нарушаем правил!»

«Мы не Высший, – ответил я-мы. – Мы человек в предсингулярной форме».

«Невозможно, – отозвалась Мод. – Но если это так, то у нас есть основа для переговоров».

Несколько секунд я-мы обдумывали сказанное.

С достоверностью близкой к абсолютной Мод собиралась тянуть время.

«Основы для переговоров нет, – ответил я-мы. – Мы идем вас убивать».

[7] Кто ты?

(фин.).

[8] Почти сингулярная личность

(фин.).

Часть вторая

Глава первая

Давайте я вам объясню.

Или хотя бы попробую объяснить, потому что это почти так же сложно, как рассказывать про цвета слепому или про звуки глухому. Я знаю, что люди способны так или иначе понимать абстрактные вещи, которые не воспринимают своими органами чувств, ну или заменять одни каналы информации другими. Один мой знакомый, у него абсолютный музыкальный слух, говорил, что он слышит звуки цветными.

Представляете?

Слышит – цветными!

Приятель сказал тогда, что это нельзя понять, если сам не испытывал, что это такое редкое состояние психики, почти болезнь – «синестезия».

Ну или как у физиков, которые говорят про цветные кварки, или про аромат кварков, хотя кто смог бы увидеть или понюхать кварк?

Я, кстати, теперь мог. Но не советую, кварки и пахнут мерзко, и вид у них неприятный.

Когда маленький тэни Карир ткнул меня в лоб слюнявым пальчиком, произошло всё и сразу.

Наложенный Высшим блок исчез – потому что в Карире и Высшем был один и тот же смысл. Они были не братья и не близнецы, они были единое целое, разнесённое в разные Вселенные.

Сам Карир ничего не мог создать, вся возможность его взросления, осознания смысла, да что там – выживания, была близка к нулю. Но его касание сняло все запреты, наложенные на меня Высшим.

Почему? Я не знал.

Но третий Призыв, которого не могло быть, сработал. Причём совершенно неожиданно.

Первый затронул лишь клетки моего тела, перебрал их, улучшил, добавил функции, которых нет у людей.

Второй вторгся куда глубже. Теперь-то я понимал, что лишь внешне оставался человеком, но изменился на молекулярном уровне. Причём изменился куда сильнее, чем предполагал. Все мои ядовитые клыки, пищеварительная система, переваривающая дерево и кости, биологические аккумуляторы и генераторы силового поля были не более чем мишурой, обёрткой и маскировкой. А внутри каждой клетки, записанная в кольцевых РНК, дремала информация, про которую я не знал.

Третий призыв, когда Карир снял блок, пробудил этот спящий информационный пакет. И дальше произошло то, о чём, я был уверен, создавшие Изменённых Инсеки не подозревали.