Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

– А! Маня. Марина Покровская – псевдоним. Если вы изучали мою биографию, должны были бы знать.

– Разрешите, я буду называть вас Маней?

– Ну, конечно. Так гораздо удобней.

Боль в ноге постепенно утихла, от чая с мятой – арабский вариант – ей стало как-то спокойно и приятно.

Маня тихонько зевнула в ладонь. Волька из кресла перелез к ней на диван и устроился под боком.

– Вы узнали обо мне что-нибудь интересное? – спросил Лев.

– Узнала о тёте. – Маня сонно улыбнулась. – Оказывается, она была склонна рассказывать обо мне посторонним людям и держала на столе слиток золота в виде статуэтки. А он большой, этот самый Хотэй?

Лев раскрыл ладонь.

– Примерно вот такой.

Он ещё что-то говорил, Маня не могла разобрать, что именно. Главной задачей было не заснуть прямо здесь и не свалиться под стол.

– У меня где-то здесь собака, – выговорила она сквозь приятный шум в голове. – Вы нас не проводите? Я боюсь не дойти.

Лев медленно начал подниматься из-за стола, мир как-то сдвинулся, поехал, стал растягиваться, и Маня поняла, что она Гулливер в стране великанов, таким огромным всё стало вокруг.

Больше она ничего не помнила.

Динь-дилинь!.. Динь-дилинь!..

Маня открыла глаза.

В чистые окна лилось солнце, заглядывал улыбающийся Исаакиевский собор, питерское небо простирало во все стороны хрустальные голубые крылья.

Динь-дилинь! Динь-дилинь!

Толкнув сладко спящего Вольку, Маня приподнялась на локте и огляделась.

Что это такое дилинькает, а?..

Оказалось, что звонит телефон в изголовье кровати.

Маня схватила трубку:

– Алло?

– Госпожа Поливанова, доброе утро. Вы просили разбудить, чтобы вы успели на завтрак.

– Я просила?! – поразилась Маня, вернула трубку на аппарат, села в постели и огляделась.

Позвольте, что такое с ней было?

Она упала с лестницы, когда мчалась к Алексу, а оказалось, что он не приехал, и пришлось ужинать со Львом Графом, и он ходил гулять с её собакой и признался, что собирается за ней приударить. Потом она его допрашивала, а… потом что?..

Она опять ничего не помнит! Ей нужно к врачу, срочно! По всей видимости, у неё заболевание мозга.

Вот ужас.

Маня откинула одеяло.

Пижамная штанина закрутилась вокруг ноги, которая за ночь стала похожа на ствол баобаба, налилась синевой и краснотой. Кроме того, на коленке обнаружилась ещё и ссадина. Она слегка кровоточила, белоснежное постельное бельё было заляпано ржавыми пятнами.

– Господи, – проскулила Маня.

Волька моментально кинулся и стал лизать лицо – ежеутренняя процедура приветствия. Маня отпихнула его морду.

– Подожди, подожди! Как мы здесь оказались? Должно быть, Лев проводил, я его попросила! А потом что?

Волька прицелился и опять накинулся с поцелуями.

– Я ничего не помню! – Маня взялась за голову. – Вообще ничего, ты прикинь!

Волька присел на задницу, прикинул, не нашёл в этом ничего страшного и опять полез к хозяйке.

– Второй раз подряд, – бормотала Маня, двигаясь к краю кровати. – Я точно заболела. У меня что-то с головой. Нужно позвонить Алексу!..

Она потянулась было к телефону – и остановилась.

Он не поможет, – словно сказал кто-то у неё в голове, и Маня узнала голос Эмилии. – Ты сама это прекрасно знаешь. Он готов участвовать в твоей жизни, только в свободное от своей собственной время. Не нужно ему звонить. Судьба сделала свой выбор.

– Какая ещё судьба? – с ужасом спросила Маня вслух. – Волька, у меня галлюцинации!

Пёс ткнул её в бок свиным рылом.

Вот я никакая не галлюцинация, а твоя собака! И мне нужно пройтись и завтракать, завтракать!..

Маня сползла с кровати – вообще она была бы в прекрасном настроении, если бы не мысли о том, что она сошла с ума.

И если б не нога!..

Нога подвела. Идти отказывалась.