Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

Маня увидела его и заплакала.

Арка высокого окна выходила на памятник Николаю Первому, который год стоявший в лесах, и Маня вдруг посочувствовала императору.

Он тоже, по всей видимости, пришёл в негодность, и никто не знал, как его починить.

Совсем как она, Маня!

Она то ли сидела, то ли лежала на угловом полукруглом диване в лобби-баре с видом на пострадавшего императора. Её собственная нога была пристроена на подушки словно как-то отдельно от неё. На колене высился компресс из льняных салфеток и ледяных мешков, которые притащили из кухни. Волька взгромоздился в кресло и вид имел недоумевающий, он не понимал, что случилось с хозяйкой и почему она лежит на диване и не встаёт. Ночь ещё далеко, да и потом они всегда спят на своей кровати под своим одеялом, а здесь народу полно, как спать-то?!

Напротив сидел человек, который вполне мог оказаться убийцей тёти Эмилии, с собственной Маниной книжкой в руках.

Вокруг выстроились официанты, швейцары и лакеи, готовые в любую секунду броситься на помощь, если Маня, допустим, свалится с дивана.

Как стыдно. Как неловко.

– Может быть, всё же «скорую» вызвать? – сунулся один из шеренги сочувствующих. – Упали-то вы сильно…

Тут Лев Граф спохватился и людей отпустил.

– Я виноват, – объявил он, когда все разошлись. – Простите меня.

– Вы-то тут при чём?

– Именно я вас вызвал вниз.

Маня посмотрела в окно на памятник.

– Всё одно к одному, – пробормотала она. – Теперь ещё нога!.. Я на неё уже падала и знаю, что дальше. Разнесёт, ни в одни туфли не влезешь.

– Да и бог с ними, – сказал Лев с некоторым насмешливым удивлением, – главное, чтоб без последствий.

Тут Маня рассердилась:

– Вы совершенно не обязаны со мной сидеть. Я ещё немного тут побуду и… пойду.

– Я вас провожу.

– Куда? – не поняла писательница.

– Туда, куда вы пойдёте.

– Я к себе в номер пойду!

– Я провожу вас до номера, – не дрогнув, сказал Лев. – Я должен убедиться, что с вами всё в порядке.

– В полном! – уверила Маня. – В совершенном!

И они замолчали.

Через некоторое время терпеть ледяную гору на коленке стало невозможно, и Маня спихнула компресс.

– Напрасно, – тут же сказал Лев.

– Да у меня нога промёрзла до кости!

– Для этого и нужен компресс. Чтобы не развивался отёк.

– Вы что? – спросила Маня. – Травматолог?

И они опять замолчали. Маня разглядывала памятник.

– Кого вы так стремились увидеть вместо меня? Покалечились даже…

– Алекса Шан-Гирея, – призналась Маня. – Он должен приехать.

– Давайте поужинаем, – предложил Лев Граф. – Прямо здесь. Закажем, и нам принесут, чтобы вы не вставали.

– Как вы заботливы, – пробормотала Маня. – Лучше бы вы мне сказали, зачем приходили к тёте Эмилии.

– По делу.

– Послушайте, Лев. Ведь сейчас уже неважно, какое у вас было дело! Тётя погибла.

– А почему вы в который раз допытываетесь, если это неважно?

Маня спустила ногу с дивана, села прямо и посмотрела ему в лицо:

– Тётя ни в чём не была виновата! По крайней мере настолько, чтобы её убивать! Но за сегодняшний день я узнала, что одна клиентка была должна ей кучу денег, а второй ненавидит всех колдунов и экстрасенсов лютой ненавистью! Я должна знать, что привело к ней вас! Или я никогда не раскрою преступление!

– Я полагаю, – помолчав, сказал Лев Граф, – убедить вас бросить это дело мне не удастся?

Маня покачала головой.

– Решительно?

Маня опять покачала.

– Тогда оставьте меня напоследок, – предложил Лев. – Мной вы займётесь в последнюю очередь.

– Почему?

– Моё дело к вашей тёте, – признался Лев с важным видом, – очень, очень секретное. Так просто вы его не раскопаете. Так что лучше пока повремените.