Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

Интересно, за кого он себя принимает, этот лощёный господин? И могут ли такие господа… убивать? Или у них для таких дел есть отдельная служба?

– Вы и так вызнали слишком много, – продолжал Лев. – Два человека, и у обоих как будто есть мотив. Берегитесь, Марина.

Тут ей почему-то страшно надоела эта самая «Марина»! Она ведь никакая не Марина!

– Вот что, – сказала Маня решительно, – давайте я подпишу вам книгу и поднимусь к себе.

– Прекрасная мысль, – согласился Лев. – Вот, пожалуйста. А я пока пройдусь с вашей собакой.

Маня вытаращила глаза.

– Собака должна прогуляться, – пояснил Лев. – Насколько я понимаю, собакам то и дело нужно прогуливаться. Вы способны сейчас повести её на прогулку?

И поднялся.

– Это не она, а он, – пробормотала ошарашенная Маня. – Его зовут Вольдемар.

Волька навострил уши.

– И он с вами не пойдёт.

– Вольдемар, – провозгласил Лев, – собирайтесь на променад! За мной!

И они оба – и Маня, и Лев Граф – уставились на Вольку. Тот приподнялся в кресле, потянулся, припав на передние лапы, встряхнулся, тяжело соскочил на пол, обошёл Льва, сел у ноги и уставился на Маню.

– Ну и иди, – разрешила та оскорблённым голосом. – Ну и пожалуйста.

И эти двое как ни чём не бывало направились к выходу из отеля.

Маня проводила их глазами.

На этот раз Лев был в джинсах, льняном пиджаке, благородно помятом во всех полагающихся местах, и сверкающей белизной футболке. Кривоногий свинообразный английский пёс, бодро трусивший рядом, очень ему шёл.

Лев и собачка!.. Собачка и Граф Лев!

Что происходит?..

Она должна быть осторожна – собственно, именно к этому её то и дело призывает Лев! И всё время пугает! Она так ничего о нём и не знает. Вроде бы он из Нью-Йорка, но ведь это тоже вполне может быть обманом!

Он… вообще весь какой-то обманный! Вон как ловко он взял и прикарманил Манину собаку.

Маня решительно потянула на себя книжку, лежавшую на другом конце стола, попросила ручку, подумала и написала: «Льву, мастеру загадок, с уверением, что всё тайное становится явным!»

И расписалась, очень довольная.

– Может, поменять? – спросила подошедшая официантка с сочувствием и прибрала с дивана салфетки со льдом. – Колено – такое больное место.

– Принесите, пожалуйста, чаю, – попросила Маня. – С мятой, если есть.

– Прямо сейчас? – уточнила официантка. – До ужина?

– Да какого ужина?

– Ваш собеседник заказал ужин, мы уже готовим.

– Ясно, – отозвалась Маня. – И всё же несите чай.

…Всё дело в том, что она не привыкла к такому… обращению! Она не привыкла и не понимает его.

Маня Поливанова, писательница Марина Покровская, всё и всегда делает сама. Сама выгуливает собаку, сама готовит ужин, сама пишет романы, сама падает, сама поднимается. Иногда приходится поднимать ещё и близких – кто упал и подняться не может. Она принимает решения и за себя, и за Алекса, и за других – кто сам принять решение не может.

А что происходит сейчас?

Она второй раз в жизни – нет, третий, если считать тот, у тёти, – видится с этим человеком, и он всякий раз делает то, что считает нужным, ни о чём её не спрашивая. А когда спрашивает она, отбивает подачи ловко и проворно, как мячи на корте!

Может, он теннисист?..

Маня засмеялась и охнула от боли – смех непостижимым образом отдался в колено – и оглянулась, потому что в окно сильно постучали.

Лев с той стороны стучал в стекло, рядом с ним Волька махал коротким хвостом. За их спинами шли прохожие.

Маня помахала им в ответ.

Лев показал знаками – мы возвращаемся! – и Маня кивнула.

Вот как далеко дело зашло!

Когда они все расселись в прежнем порядке – Лев в своё кресло, Волька в своё, – Маня из принципиальных соображений заявила, что об ужине можно было не хлопотать.