В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

«Сами прийти не смогли, так как за нами установлена слежка. Вся связь через Валеру. Нападение на лагерь запланировали на девятнадцатое июля. У немцев намечается праздник с концертами. В лагерь поступило еще человек двести женщин, среди которых есть радистки и врачи. Пленные извещены о дне освобождения. Продукты с «Зари» будут забирать через два дня. Шесть полицаев и подводы будут под контролем машины с эсэсовцами. Она будет ехать следом в полукилометре в качестве охраны и засады. Немцы что-то затевают в городе. На электромеханическом заводе постоянное движение. Завод взяли под усиленную охрану. Больше выяснить пока ничего не удалось. С Валерой передали бумаги для листовок. Восемнадцатого он проверит тайник и заберет листовки. Встречаемся девятнадцатого, на окраине леса, рядом с лагерем. Будем действовать по обстоятельствам. До встречи, товарищи!»

– Все ясно. Валер, гестапо так серьезно взялись за ребят? – спросил Горячев.

– Да, батя сказал, что его тоже проверяют. Злой ходит как черт. Он тут у немцев повадился продукты добывать да аусвайсы продавать. Немцы за это его не приголубят. Как там Петька?

– Растет твой Петька! Солдаты любят его. Тискают в свободное время. Ты, Валера, молодец, что по стопам отца не пошел. Ты настоящий советский человек. Вот город освободят, буду награду тебе просить за храбрость и мужество в борьбе с немецкими захватчиками.

– Спасибо, Борис Моисеевич! Служу Советскому Союзу!

– Да, брат, служи, служи! Нам сейчас ох как послужить надо. До встречи, Валера. Если 18-го на связь не выходишь, значит 19-го наш план в силе.

– Да, Борис Моисеевич! Я вас понял. Ребятам все передам. А вы Насте с Петей привет от меня передайте, – попросил Валера, засмущался и сломя голову понесся домой.

************************************

Когда Тася пришла к Галке, та спала крепким безмятежным сном. Девушка бережно поправила подушку, плед, похозяйничала на кухне, чтобы покормить Галю, когда она проснется, и, усевшись удобнее, стала рассматривать семейный фотоальбом Петровых. Тася так увлеклась, что не заметила, как проснулась подруга. Галя смотрела на нее абсолютно безучастным и отрешенным взглядом.

– Ой, Галечка! Ты проснулась. Давай вставай. Я бульончик сварила. Еще, наверное, не успел остыть. Я так торопилась к тебе, что не успела поесть. Пойдем вместе, Галчонок.

– Ты иди, Тася! Меня что-то так знобит, наверное, просквозило, – еле слышно произнесла Галка, натягивая на плечи плед.

– Ты это брось! На улице плюс двадцать пять. Болеть удумала.

– Тася, а что ты чувствовала, когда бабушки не стало?

– Ничего, Галь. Пустоту. Ненависть. Не было желания жить, – опустив глаза, ответила Тася.

– И при всем этом ты смогла полюбить своего врага.

– Ты знаешь, Галя, наверное, именно любовь врага дала мне силы и желание жить. И ты прекрасно знаешь, что Райнер мне не враг. Наоборот, он меня уже несколько раз спас от позора. Один бог знает, что было бы со мной, если бы не он.

– Жизнь, однако, странная штука. Отец перед смертью доверил мою жизнь Эриху. Папа никогда не ошибался в людях. И мне нравится этот заботливый молодой человек. Но слова враг, немец, фашист, смерть стоят между нами, и мне кажется, что будут стоять всегда.

– Галя, все пройдет. Время, оно лечит. Останется лишь память, добрая память о родителях. Мне стыдно признаться, но бабушку я вспоминаю с улыбкой. Вспоминаю, как она меня журила. Как пробовала заводить со мной женские разговоры и сама же краснела от стеснения. Время лечит, Галечка. Поверь мне. А от заботы Эриха ты не отказывайся. Он любит тебя. Да, любит. Он признался Райнеру, – улыбаясь, сказала Тася. – Подружка моя, дорогая, самое главное, что мы живы и мы вместе.

– Наверное, ты права, Тась.

– Галечка, я думаю, будет лучше, если ты пока поживешь у меня, – ласково предложила подруга.