В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– А этих будут кормить? – спросил Антон, указывая на пленных.

– А тебе-то что? Жалко, что ли? А зря! Дай любой из них вон винтовочку, так пристрелит, не задумываясь! – рявкнул Кривенко.

– А че мне их жалеть-то? – безразлично ответил Антон. – Если подохнут, то для кого тогда отгораживают территорию?

– А ты, парень, не волнуйся! Наше дело приказ выполнить, а дальше нас не касается! Пойдем лучше пожрем чего. У фрицев там стол ломится!

Через час сытые, довольные и подвыпившие полицаи с Кривенко подошли ближе к пленным.

– Ну, что, дамы, отдохнули? А теперь поработать придется! – прокричал полицай.

– А может, поесть дадите для начала? Как работать? Мы не ели уже несколько дней! – крикнула Алла.

– Поесть хотите? Извините, вы на довольствие сегодня не поставлены! С завтрашнего дня, королевы! – смеясь, ответил ей предатель. – А теперь по двадцать человек будете ходить в сопровождении солдат вон туда, подальше к лесу, и рыть огромную, огромную яму! На кого ткну, встали и пошли! Без разговоров! Лопат мало. Вон ведра еще возьмите и ручками, ручками, барышни, шевелите!

Кривенко отобрал двадцать человек и под конвоем отправил в указанное место.

– Афонасич, а че рыть-то баб отправили? – спросил Касьянов, глядя вслед пленным.

– Могилу, Васька!

– Кому?

– Может, даже себе! Дурья твоя башка! Пленным! Кого бог приберет! Они вон с леса каждый денек с трупами возвращаются. А ямки эти рыть, так места скоро не станет. А яму выкопают, будут наполнять смертничками да присыпать хлорной известью. Это называется экономией сил, места и времени.

– О как!

– Вот так! Ладно, иди выпей да закуси, пока я добрый! – сказал Кривенко, похлопывая по плечу Касьянова.

Полицаи меняли женщин по мере того, как они могли стоять на ногах. Отработавшим кидали немного хлеба и объедков. Ближе к вечеру из леса потянулись мужчины в сопровождении солдат и овчарок. Охранники практически закончили работу с переустройством лагеря. Для женщин сделали отдельный вход, чтобы они не пересекались с мужчинами. Фашисты загнали мужчин, поужинали, накормили собак, только потом разлили баланду пленным. Загнав женщин на свою территорию, немцы раздали им остатки баланды и объявили отбой.

Антон с Сергеем вернулись в город поздно вечером, полные решимости осуществить план по освобождению пленных.

************************************

Подъехав к дому, Галя молча несколько минут посидела в машине. Потом, взглянув на окна своей квартиры, она вышла из автомобиля и медленно стала подниматься наверх.

– Галя, я с тобой, – сказал Эрих и пошел следом.

Девушка ничего ему не отвечала. Она медленно поднималась по ступенькам, где-то в глубине души надеясь, что дверь откроет мама и начнет кормить ужином, расспрашивая о прошедшем дне. Галя скинула туфли, прошла в комнату, взяла в руки фотографии родителей и забралась с ногами на диван. Она гладила пальцем изображения любимых ей людей, а слезы крупными горошинами катились по ее щекам.

– Эрих, иди сюда. Посмотри, какие они у меня красивые! Когда я была маленькая, я помню, как они баловали меня. По выходным летом мы всегда вместе ходили в парк или на речку. А зимой отец выводил нас с мамой на пробежки на лыжах. Мама не очень любила лыжи, но отец всегда говорил: «Верочка, мы пример для нашей дочери. Сегодня тяжело, завтра будет легче!» И, действительно, с каждым разом у нас с мамой получалось все лучше и лучше. Папа… Папочка… У нас с ним невидимая сильная связь. Мы понимали друг друга с полуслова. С ним я могла поделиться самым сокровенным. Он меня всегда понимал. Эрих, мне так неуютно, так холодно. Почему так холодно?

– Галя, я сейчас сделаю горячий чай. Подожди.