В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

Молодой человек накинул на плечи девушки плед и пошел на кухню приготовить горячий напиток. Галя укуталась в плед и продолжала неотрывно разглядывать фотографию родителей. Эрих поставил греться чайник и вернулся в комнату. Поставил стул перед Галей и взял ее холодные руки в свои. Девушка была настолько подавлена смертью своих родных, что даже не сопротивлялась его прикосновениям.

– Галя, я почти не знал их, но мне они показались очень хорошими людьми. А для своего отца ты была чем-то особенным. Я видел его глаза перед смертью. Он думал только о тебе.

– Эрих, если ты думаешь, что обязан выполнить его последнюю просьбу, взяв заботу обо мне, то не стоит. Я никогда не смогу иметь отношения с людьми, которые причастны к смерти моих родителей.

– Галя, ты сейчас не готова к этому разговору. Не то время и обстоятельства. Мы вернемся к нему, но позже. А сейчас я принесу тебе чай, и ты расскажешь мне об этих дорогих тебе людях, которых я так толком и не узнал.

– Тебе, правда, это интересно?

– Мне интересно все, что напрямую связано с тобой. А с твоим отцом мы бы точно нашли общий язык.

– Я думаю, папа мог со всеми найти точку соприкосновения. Он такой человек.

Эрих заварил свежего чаю на кухне и вернулся к Галине. Выпив чаю, девушка показала Эриху все семейные фотографии и до самого утра рассказывала ему про родителей, про свое детство. В своих рассказах она, наверное, вспомнила все подробности их жизни, чтобы навсегда сохранить в своей памяти. Заснула Галя под утро на плече своего собеседника. Эрих аккуратно уложил ее на диван, укрыл пледом и поехал за Нортембергом.

– С добрым утром, Эрих, – поздоровался с солдатом Райнер. – Неважно выглядишь. Как она?

– Мы разговаривали до самого утра, господин майор. Ей очень тяжело, но она намерена уже через несколько дней приступить к работе.

– Райнер, отвезите меня к ней. Я хочу быть рядом, когда она проснется, – попросила Таисия.

– Да, дорогая. Эрих, выпей кофе, перекуси и поедем.

– Я поухаживаю, Эрих.

– Спасибо, фройлен. Буду благодарен, если сделаете покрепче.

Позавтракав, немцы отвезли Тасю к Галине, а сами поехали на завод. С производством все складывалось удачно. Провели испытания на прочность изделий, и на территории завода уже складировались поддоны с готовой продукцией. Райнер готовил отчет, когда в кабинет вошел полковник Кенинг.

– Приветствую, майор! Решил вас навестить по пути в лагерь.

– Хайль Гитлер! Рад видеть вас, господин оберст! В лагерь с определенной целью, или как?

– Да, есть интерес. Вчера привезли русских военнопленных.

– Что ж такого в них интересного? Меня еще не проинформировали. А я сегодня туда не собирался.

– Это женщины. Не хотите проехать со мной? Или вас по-прежнему никто не интересует, кроме вашей русской? Она уже оклемалась после рук доктора Зеемана?

– Спасибо. Она восстанавливается. В постели она меня устраивает. По крайней мере, пока, а там будет видно!

– Ладно, Райнер, не злись. Хоть она и русская, но чертовски красивая.

– А что за интерес к русским женщинам?

– В рейхе решили, что пустующее здание электромеханического завода напрасно застаивается, и есть планы использовать его под производство оружия, химического оружия. На днях приезжают специалисты, чтобы полностью оценить обстановку, и в случае положительного принятия решения не будут терять времени даром. Это вредное производство, на котором и будут трудиться русские фанатки фронта. Я хочу лично их увидеть. Возможно, парочку-другую я возьму в город для других целей. Кстати, а где ваша помощница?

– Она приболела, и я позволил ей несколько дней отлежаться дома.

– Райнер, с русскими надо быть строже. Они такие симулянты! Значит, вы не со мной?

– Нет, господин оберст. Я заеду туда вечером за новыми отчетами по лесозаготовке.

– Хорошо, Райнер. Завтра утром проведу небольшое совещание. Ваше присутствие обязательно.