Чужая боль - Нидейла Нэльте (2018)

— А кто меня спрашивал, — вдруг вздыхает. Поднимает взгляд: — Мне нужно здесь оставаться, Антер. Так что уж будь добр, не проговорись где-нибудь о том, как я люблю эту планету.

— Что ты, — отвечаю.

Тамалия

Нужно бы заехать в магазин, понятия не имею, где тут что, задаю произвольный поиск. Пока гравикар везёт, обдумываю случившееся. «Жучок» будет транслировать всё на мой сетевик, при обнаружении самоуничтожится. Надеюсь, на меня никто не выйдет…

Предпринимаю ещё одну попытку касательно плавок, но Антер непреклонен. Убеждаю, что никого же кроме нас не будет, не действует. Не давлю.

Гравикар вывозит к набережной, людей много, гуляют, а я до сих пор тут и не побывала, не до того. Красиво всё-таки. С любовью Тарин отстроен. Как у них это сочетается? Отношение к красоте, к экологии, да к женщинам в конце концов. И к рабам…

Едем долго, наверное, проще было самой поискать. Похоже, гравикар нас к первому из списка в поисковике везёт.

Магазин огромный, недалеко от причала, даже посетители в наличии. В последний момент вспоминаю о пульте, прикрепляю к поясу. Антеру приходится держать дверь, жаль, что это не мода, а правила. Ими внутри стен лучше не пренебрегать. Выходим, рассматриваю великое множество всевозможных судов, пришвартованных и плавающих, пытаюсь найти взглядом нашу завтрашнюю красавицу, но не так-то это просто.

— Ты бывал здесь? — спрашиваю заскучавшего Антера, который смотрит без особенного любопытства.

— Один раз, — говорит, догадываюсь, какой именно, замолкаю. Слышим визг, мимо проносится девочка лет семи, перед ней на поводке — котёнок лео-пумы, совершенно ошалевший: судя по пульту в руках девочки, его воспитывают. Чтобы не кусачим вырос. Следом мчится телохранительница, наблюдает, но не вмешивается.

— Милые детские игры, — бормочет Антер.

— Да уж, — вздыхаю. Заходим в магазин, выбираю кремы для загара, всякую ерунду, которая может пригодиться, продукты. Там будут, конечно, и комбайн, и бар, да и просто угощения, но хочется чего-то вредного, что всегда ассоциируется с отдыхом на природе, фруктов побольше. И мороженого, конечно. Кошусь на Антера, терпеливо подталкивающего гравитележку, на которую попадает куча всего незапланированного и бесполезного — просто понравилось.

— Тебе что-нибудь нужно? — интересуюсь.

— Спасибо, у меня всё есть, — говорит.

— Сигару? — смеюсь. Удивляется, потом кривится, после косится на меня:

— Здесь же запрещено.

— Да уж, наверное, и не купишь. Это я так, расшевелить тебя. Интересно, откуда такой запрет…

— От первых колонистов? — предполагает. — Сигареты закончились, вот и решили, пока ни у кого вредных привычек нет, поскорее запрет устроить.

Ого, смеюсь, надо же; как я люблю, когда ты нормально разговаривать начинаешь!

— Правильно, я тоже считаю, что во всём виноваты первые колонисты.

— Развели бардак, — отвечает. Хохочу. Не то слово.

Как же я хочу, чтобы всё закончилось, чтобы мы могли, наконец, нормально сходить куда-нибудь вдвоём! Это должно быть здорово…

А вот на счёт сигарет подумать нужно будет. Не нравится мне одна мысль… Та самая. Прибыльное это дело, как и алкоголь, как и рабство. Странный запрет.

— Антер, выбери что-нибудь, пожалуйста, а то я ощущаю себя сорокой, которая тянет в гнездо всякую дребедень.

— А в чём взаимосвязь? — не понимает. — Или рассчитываете, что я больше наберу?

— Угу, — улыбаюсь, — и займёшь почётную должность сороки.

Тоже улыбается, даже что-то кладёт, останавливается у рядов с оптическими книгами.

— Любишь читать? — интересуюсь.

— Когда-то любил, — пожимает плечами, взяв один из тонких прозрачных прямоугольников.

— Ну так бери, — говорю, — тебе же всё равно заняться нечем.

Нужно будет с сетевиком решить. Как бы так, чтобы он сам выбрал…

Смущается, смотрит:

— Это вы специально меня в магазин затащили?