Тюльпанная лихорадка - Дебора Моггак (2017)

– София, что нам делать дальше? Рано или поздно придется что-то решать.

– Давай жить одним днем, – беспечно ответила я. – Ты сам это говорил, когда писал наш портрет. Наслаждайся жизнью, пока можешь.

– Но что будет, когда родится ребенок? Даже если мы сбежим, твой муж найдет нас.

– Тише… не нужно об этом говорить.

– Он выследит нас. Куда бы мы ни отправились, мы не будем в безопасности.

Ян прав. Немного подумав, мы поняли, что наш план не сработает. У Корнелиса имелись влиятельные связи. Он лично знал капитанов всех судов: как мы сможем уплыть незамеченными? Даже если сбежим в Ост-Индию, нас и там достанут. Корнелис был знаком с тамошними торговцами, владел плантациями пряностей. Во всем мире не было места, где мы могли бы найти приют.

– Господь нас вразумит, – пробормотала я.

– Ты думаешь, Он на нашей стороне?

– Где у тебя Библия? Давай загадаем.

Меня научила этому Мария. Это был ее способ общаться с Господом, когда принимала какое-то решение. Ян забрался в кровать с толстой Библией. Она легла нам на колени, как тяжелая плита. Я закрыла глаза, наугад развернула книгу и положила руку Яна на одну из строчек.

– Читай.

– «Два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями… Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим». – Он захлопнул Библию. – Вот и ответ.

Ян со смехом забрался на меня сверху. Книга с глухим стуком упала на пол; кровать задрожала.

Перед сном Ян протер мое лицо губкой с теплой водой. Я воспользовалась его ночным горшком. В этот момент он стоял рядом на коленях и распускал мне волосы. Его нежные прикосновения заставляли меня таять от любви. Я обожала каждую вещь в его комнате, потому что к ним прикасался он. Готова была целовать пыльные доски на полу – ведь по ним ступали его ноги. Запах льняной олифы казался мне слаще и приятнее, чем все пряности Востока.

В эту ночь я спала в его объятиях. «Возлюбленный мой бел и румян; щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру». Никогда прежде я не спала обнаженной с молодым мужчиной. Как сладостно его тело, ароматно дыхание! Мы заснули, сплетясь друг с другом. Кожа Яна была гладкой и упругой. Он шевелился, поворачивался ко мне, обнимал меня сзади, брал в ладони мои груди. Я была такого же роста, как он, мы подходили друг к другу. Ян прижимал ко мне свою ногу, так, словно это была моя нога.

Сквозь сон я слышала напевный голос сторожа: «Два часа!.. Три часа!» Каждый его возглас отнимал час моего блаженства. Вокруг нас спали тысячи горожан, мужья и жены, надежно упакованные в свои стенные шкафы. Под ними в отдельных ящичках лежали их законно зачатые детишки. Семьи мирно спали, замурованные в собственную мебель. Но для меня все это осталось позади: я свободно плыла в открытом море… В эту ночь меня несло по большим волнам, и уже не было пути назад.

Ян дышал в мои волосы. Вдыхал в меня свои сны. Они окутывали меня, как морской туман. Вдруг я подумала: если бы Корнелис умер. Тогда я и мой возлюбленный каждую ночь спали бы вместе, до конца своих дней.

Но эта мысль была так ужасна, что я выбросила ее из головы. Стала представлять, как бы все было замечательно, если бы я встретила сначала Яна и могла выйти за него замуж, чтобы со спокойной совестью предаться своей любви. В том, что я стала женой Корнелиса, винить некого: мать на меня давила, но я могла бы отказаться. Я сама обрекла себя на жертву, которая, как мне теперь стало ясно, погубила мою юность и надежды. Вероятно, я спасла от катастрофы свою семью, но еще большая катастрофа ждет нас впереди, если я не сумею выпутаться из безвыходного положения, в какое загнала себя и Яна.

Если бы Корнелис умер.

Я резко выпрямилась на кровати. Ян шевельнулся, мягко провел губами по моей спине.

– У меня есть план, – заявила я.

– Какой? – сонно пробормотал он.