Огненная - Кристина Кашор (2019)

С громкими устрашающими криками разбойники напали на путешественников. Пока большая часть лихих людей задавала трепку сопровождающим Харта, шарила у них по карманам, связывала и забирала великолепных Хартовых лошадей, Уэлкли с несколькими товарищами вломились в карету. Внутри их ожидал, размахивая мечом и кинжалом, разгневанный капитан Харт. Уэлкли, весьма ловко уклоняясь то в одну, то в другую сторону, что многие при дворе нашли бы весьма неожиданным, воткнул капитану в ногу дротик, смазанный сонным зельем.

Один из спутников Уэлкли, Тоддин, походил на Харта ростом, фигурой и осанкой. Несколько минут торопливых переодеваний – и Тоддин оказался наряжен в шляпу, плащ, шарф и сапоги из желтой кожи чудовища, позаимствованные у Харта, а сам капитан лежал без сознания на куче одежды Тоддина. Тот, схватив меч капитана, выпрыгнул из кареты вместе с Уэлкли. С хриплыми проклятиями они принялись сражаться у самого края утеса, на глазах у связанных путешественников, и те с ужасом наблюдали, как человек, которого они приняли за Харта, упал на землю, схватившись за бок. Трое бандитов подняли его и сбросили в море.

Потом шайка удалилась, увозя с собой добычу: горсть монет, четырнадцать лошадей, одну карету и одного капитана, мертвым сном спящего в этой самой карете. На подступах к городу Харта спрятали в мешок и передали курьеру, наказав ему доставить того во дворец с вечерней поставкой зерна. Остальные трофеи отослали прочь, чтобы продать их на черном рынке. Наконец разбойники, вернувшись в свои дома, снова превратились в молочников, лавочников, земледельцев, дворян и прилегли подремать пару часов до рассвета.

Утром людей Харта, связанных и продрогших, нашли на дороге – бедняги были крайне подавлены историей, которую им предстояло рассказать. Когда вести добрались до дворца, Нэш тут же приказал расследовать происшествие, а Уэлкли от имени королевской семьи послал вдове Харта букет цветов.

Только вечером все вздохнули с облегчением, когда от жены Тоддина пришло сообщение, что он в добром здравии. Он был незаурядным пловцом и легко выдерживал холод, но ночь была такая туманная, что ожидавшая внизу лодка заплутала и долго не могла его найти. Само собой, все беспокоились.

Когда капитана Харта впервые привели к Файер, мысли его были закрыты, а глаза плотно зажмурены. За несколько дней Файер так ничего и не добилась.

– Наверное, не стоит удивляться, что старый друг и соратник лорда Брокера так силен разумом, – как-то сказала она Музе, Миле и Нилу в комнате для допросов после очередной попытки. За все это время капитан Харт так ни разу на нее и не взглянул.

– И вправду, миледи, – согласилась Муза. – Человек, который совершил столько, сколько в свое время командующий Брокер, должно быть, назначал командирами только сильных духом.

Вообще-то, Файер больше думала о том, сколько Брокер пережил, – о безумном наказании короля Накса за некое таинственное преступление, – чем о его достижениях на военном поприще. Она рассеянно наблюдала за тем, как стражи раскладывают на столе хлеб и сыр, чтобы спешно перекусить. Мила, избегая встречаться с Файер взглядом, передала ей тарелку.

Теперь она все время так себя вела. С тех пор как несколько недель назад Арчер расстался с ней, она словно съежилась – вела себя с Файер тихо и виновато, а та, в свою очередь, старалась быть сверх обычного доброй и внимательной и не заставлять Милу находиться в обществе Арчера дольше, чем необходимо. Они не обмолвились обо всем этом ни словом, но каждая знала, что известно другой.

Умирая от голода, Файер оторвала кусок хлеба и вгрызлась в него, краем глаза заметив, что Мила сидит молча и смотрит на еду, но не притрагивается к ней. «Так бы и спустила с Арчера шкуру», – подумала Файер и со вздохом снова попыталась сосредоточиться на проблеме, какую представлял собой капитан Харт.