Об истине - Екатерина Гичко (2020)

Плечи Низкана вздрогнули: он не ожидал, что мужчина окажется за его спиной. Предложение совсем его не воодушевило. Не хотелось ничего праздновать. В последнее время, с тех пор как узнал правду о собственном происхождении, Низкан ощущал ребяческое стремление отвергать всё, связанное с нагами, словно пытаясь оспорить свою причастность к расе в целом. Но отказать наагасаху почему-то было неловко и даже слегка стыдно. Всё-таки Низкан чувствовал к нему лёгкую благодарность за то, что тот согласился принять его и помочь избежать знакомства со всей семьёй.

- Я посижу немного, - согласился Низкан.

- Лаа, - Шаш обратился к жене, - мы с Низканом будем на террасе. Ты присоединишься к нам?

- Может быть, - весело ответила Лаодония, щекоча хохочущую малышку.

- Мы будем тебя ждать, - пообещал ей муж.

Низкан немного потоптался на месте, но потом покинул комнату и направился следом за тихо шуршащим нагом.

За очередной распахнутой дверью оказался свежий воздух. Низкан остановился рядом с наагасахом и прислушался.

Ветер доносил тихий переливчатый струнный звук. Он звучал так завораживающе, что Низкан против воли заслушался. Музыка смешивалась с шелестом деревьев и кустов и лёгким трепетом огня в фонаре, висевшем прямо над головой бывшего вольного. Город за стенами поместья расцвечивало множество огней, толпы золотистых фигур тянулись по его улицам нескончаемой рекой. Низкан неожиданно подумал, что это очень красиво.

- Ты что-то видишь?

Бывший вольный вздрогнул и повернул голову. Наагасах Шашеолошу стоял рядом с ним, заложив руки за спину. Голова его тоже была повёрнута в сторону города, но он наверняка не видел того, что видел он, Низкан.

- Да, - бывший вольный решился ответить. Помолчав, он даже добавил: - Там очень много огней и людей... нагов и... других. Они текут как река. Это... на это интересно смотреть, - он не рискнул признаться, что считает открывшийся вид красивым.

- Ты хочешь туда? - Шаш повернул голову в его сторону.

Низкан отрицательно качнул головой.

- Смотреть на толпу приятнее, чем быть в ней, - произнёс наагасах.

Низкан был согласен с ним.

- Ты видишь всё очень по-особому. Тебе никогда не хотелось запечатлеть увиденное на картине?

- Я не вижу то, что рисую, - спокойно ответил Низкан.

Вспомнились первые годы бродяжничества. В то время дар поддавался ему неохотно и проявлялся чаще всего без его желания. Низкана пугали эти золотистые видения, в линиях которых он не видел ничего осмысленного. Через несколько дней после потери зрения, скитаясь по незнакомому городу, он забрёл в богатые кварталы и оказался на площади. Устав, он опустился на мостовую, но в следующее мгновение едва не подскочил: перед его взором предстало чудо - сверкающее золотым великолепием дерево. Ветки его дрожали, горели золотом и, казалось, стекали на землю. А в воздухе витали сотни искорок.

Уже потом Низкан попытался нарисовать это чудо, чтобы объяснить мальчишкам, в шайке которых состоял, что именно видел. Но обнаружил, что больше не может ни рисовать, ни читать, ни писать.

Это видение осталось с ним на долгие годы. Название дерева Низкан узнал, уже будучи вольным, но оно мало что ему объяснило. В своей зрячей жизни ему ни разу не доводилось видеть фонтан.

- Это было бестактно с моей стороны, извини, - чуть огорчённо прошептал наагасах.

Низкан почувствовал недоумение. О каком ещё бестакте говорит этот наг? И почему нужно извиняться?

- Присаживайся, - Шашеолошу приглашающе махнул рукой, и Низкан заметил уже знакомые очертания трапезного столика и россыпи подушек.

Немного замешкавшись, бывший вольный прислушался к происходящему в доме. Судя по радостным воплям Шайлины, её никто не обижал и причин бросаться ей на выручку не было. Он, хоть и неохотно, всё же присел и даже взял в руки чашу с горячим травяным отваром.