На пересечении - Дикон Шерола

Очередной крик о сожжении ведьмолюбцев вывел девочку из раздумий. Несколько секунд она растерянно смотрела в окно, словно забыла, что происходит на улице, а затем быстро опустилась на пол, доставая из-под кровати тяжелую книгу. Девочка утащила ее из библиотеки, чтобы продолжить свои изучения разновидностей магии, и теперь взволнованно листала страницы.

«Где же оно было? Где же оно было?» — лихорадочно пульсировало в голосе.

Внезапно девочка замерла. Ее глаза расширились от изумления, а дыхание словно застряло в груди. Облизав пересохшие губы и отбросив надоедливый локон за плечо, Арайа принялась жадно читать:

«Ведьминская кровь спит, пока ее не потревожишь. Такие чувства, как страх или отчаяние, вызывают неконтролируемый энергетический всплеск, отчего магическая сила ребенка начинает проявляться. Однако большинство живущих не подозревает о том, что унаследовали предрасположенность у своих предков. Чаще всего их находит именно Видящий…»

Тем временем доктор Клифаир мерил шагами комнату, пытаясь понять, что вызвало у людей такую ненависть по отношению к нему. Лекарь приблизился к окну лишь на мгновение, чтобы плотно захлопнуть ставни. Крики о том, что он — слуга тьмы, вызывали у старика бессильную ярость и непонимание. Что-то произошло, пока он находился здесь взаперти, что-то такое, отчего люди окончательно обезумели.

Стук в дверь заставил старика вздрогнуть, а затем Клифаир услышал щелчок открывающегося замка. Спустя мгновение в комнату вошел Инхир Гамель в сопровождении четверых солдат из личной стражи семьи Кальонь. Его голубые глаза неприятно царапнули лекаря, а затем бегло осмотрели комнату, словно в ней могла таиться какая-то опасность.

— Доктор Клифаир, — наконец начальник стражи заговорил и поприветствовал старика насмешливым кивком. — Вы обвиняетесь в использовании и сокрытии черного предмета и сегодня вечером будете казнены вместе с семьей Двельтонь. Новый смотритель решил проявить милость и дать вам возможность покаяться перед ним в своих злодеяниях. Пройдемте со мной, он ждет вас в обеденном зале.

Клифаир не двинулся с места.

— В использовании черного предмета? — с нескрываемой горечью в голосе переспросил старик. — Я же лечил твою жену, твою дочь. Что же ты делаешь, Инхир?

— Я выполняю свой долг, — спокойно ответил Гамель. Упоминание о его семье не слишком понравилось начальнику стражи. Он ненавидел, когда его пытались пристыдить, отчего слова старика вызвали в нем лишь волну раздражения. — Идемте, иначе нам придется применить силу.

Теперь в глазах старика промелькнуло нескрываемое презрение.

— Я бы хотел ненавидеть тебя, Инхир, — устало произнес Клифаир, — но почему-то чувствую только жалость. То, что ты сейчас делаешь для своих новых хозяев, будет проделано и с тобой. Ты этого не видишь, потому что гордыня ослепляет тебя.

— Замолчите, Клифаир, — резко перебил его Инхир. — Меня не волнуют ваши старческие бредни. Вы отправитесь в огонь, как и все чернокнижники, но до этого преклоните колени перед своим новым правителем и покаетесь…

Договорить Гамель не успел. Губы старика что-то беззвучно прошептали, и мужчина отлетел к стене, больно ударившись спиной. Следом на пол рухнул еще один стражник, перед этим успев издать лишь жалобный крик. Но атаковать остальных Клифаиру уже не удалось. Магическая печать появилась на его шее, и те жалкие колдовские силы, которые были у доктора, внезапно исчезли.

— Зря ты это сделал, старик! — процедил сквозь зубы Инхир. Поднявшись с пола, он приблизился к Клифаиру и наотмашь ударил лекаря по лицу. — Силенок у тебя не хватит со мной тягаться.

Затем Гамель обратился к стражникам:

— Отведите этого дурака к господину Кальонь и расскажите людям, как он оказал сопротивление. Затем отправляйтесь за семейкой Двельтонь. За отшельником и северянином сам схожу: вдруг у нас есть еще один недоделанный маг.