На пересечении - Дикон Шерола

— Вы, главное, это не трепите где попало. Может, чуть дольше проживете, — хохотнул Инхир. — Ну же, идите. Не готов я на ваших косуль весь день тратить.

— Да что там тратить. Повязку надо менять, воду приносить да траву свежую, — пробормотал господин Закэрэль. — Что же вы, люди, делаете? А еще в лес боитесь ходить… Город — вот где действительно страшно.

Инхир ничего не ответил. Этот отшельник всегда представлялся ему странным. Вся его тяга к нетронутой природе казалась Гамелю чуждой и ненормальной. Как можно ютиться в лесной хижине, в то время как весь мир мечтает жить в замке? Как можно тревожиться о какой-то косуле, когда всем не хватает золота? Ценности Закэрэля были смешны, и начальник стражи считал, что все это лишь потому, что колдун ничего не сумел добиться. Если бы он был таким же сильным, как Рикид и Баркал, то первым делом зарабатывал золото, выполняя поручения великих правителей. Он бы стремился завладеть большим домом, на такой улице, где живут зажиточные господа, а то и вовсе жил бы в замке подле своего господина. А так Лархан — всего лишь жалкий серый отшельник, у которого вся мудрость заключается в том, чтобы выходить какую-то паршивую косулю…

Последняя комната, расположенная в гостевом крыле замка, принадлежала доктору Эристелю. Инхир ни разу не общался с ним кроме того случая с обидчиками двуглавого Точи. Именно поэтому реакция северянина на происходящее ему была даже интересна. Солдаты говорили, что он очень спокойно воспринял свое заключение, не просит, чтобы его отпустили, не передает записок господину Кальонь.

— Интересно, он вообще осознает всю опасность происходящего? — усмехнулся Гамель. — Или такой же, как Закэрэль, бредит если не о косуле, то о каком-нибудь увядающем лопухе?

Солдаты натянуто рассмеялись. Все еще помнили, что произошло в комнате старого лекаря, поэтому настроение их больше не было таким веселым.

Ободряюще подмигнув солдату, которого Клифаир совсем недавно сбил с ног, Инхир без предупреждения повернул ключ в замке и вошел в комнату лекаря.

Эристель стоял у окна и смотрел на толпу, когда магическая печать возникла на его шее. Лекарь обернулся и бросил вопросительный взгляд на вошедших.

— Доброго дня, доктор Эристель, — поприветствовал его начальник стражи. — Я — Инхир Гамель, начальник городской стражи. Сомневаюсь, что вы — колдун, однако после того, что вытворил доктор Клифаир, я попросту…

Гамель не раз видел этого мужчину вблизи, но, если прежде лекарь казался ему приятным, то теперь лицо северянина выглядело едва ли не уродливым. Ощущение, что он разговаривает с чем-то неживым, внезапно заставило Инхира замолчать.

Но вот странное наваждение прошло так же внезапно, как появилось, и Гамель продолжил:

— … не могу рисковать своими людьми. Идемте, вас желает видеть господин новый смотритель города.

Эристель задумчиво коснулся рукой печати, что красовалась на его шее, точно безобразное клеймо, а затем сухо поинтересовался:

— Неужто вас восстановили в должности?

— А вы сомневались? — насмешливо ответил рыжеволосый мужчина. — Вы, определенно, совершенно меня не знаете, если думали, что я пробуду в отставке долго. Идемте, я не буду повторять еще раз!

— Да вы и не успеете, — задумчиво произнес Эристель.

Он бросил взгляд на портрет, висевший на стене напротив входной двери, и его губы тронула едва заметная улыбка. В комнате вдруг отчетливо ощутился запах сырой земли. И, когда северянин посмотрел на Инхира вновь, мужчина уже лежал на полу мертвым. Черная оспа изуродовала его лицо практически до неузнаваемости. Если бы не рыжие волосы, никто бы не подумал, что столь крепкий мужчина, коим выглядел Инхир с утра, мог «сгореть» так стремительно.