На пересечении - Дикон Шерола

Пока Кальонь рассказывал о том, что его отец планирует увеличивать флот до ста двадцати кораблей, Родон внезапно насторожился и пристально посмотрел на своего гостя. Услышанное не произвело бы такого впечатления, если бы в памяти господина Двельтонь неожиданно не промелькнуло воспоминание о записках одного из горожан. Они состояли из обрывистых фраз, нелепых настолько, что еще совсем недавно Родон и Найалла весело смеялись, обсуждая их.

Теперь же записки внезапно обрели смысл. Во всяком случае, одна из них. А их получателю оставалось лишь гадать, что значили остальные. Родону как наяву вспомнился крупный почерк Полоумного Игши, городского сумасшедшего, которого всерьез не воспринимал ни один нормальный человек.

В первой записке Игша набросал следующее:

«Вторжение морских пегасов будет черным»

Родон почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. В этот самый миг ему захотелось подняться из-за стола и направиться в кабинет, где можно было уединиться со своими мыслями. Понимание обрушилось на мужчину с такой силой, что он невольно затаил дыхание, пытаясь успокоиться. Перед глазами едва ли не наяву развевалось знамя семьи Кальонь, на котором красовался гарцующий пегас, а слова Элубио о флоте добавили смысл слову «морской». Что Игша имел ввиду под «черным», оставалось загадкой.

Быть может, он хотел сказать, что Кальонь-младший приедет ночью или тайно, или, что еще скорее, его визит несет за собой дурные последствия. Или же городской дурак на самом деле был Видящим, который предсказал появление в городе чернокнижников и указывал на черный предмет.

Мысли мужчины лихорадочно метнулись ко второму пророчеству:

«Редко какая смерть разгуливает рядом с тем, кого не собирается забирать»

Теперь господин Двельтонь не мог больше смеяться над этой фразой, как делал это прежде. Кого имел в виду Игша, он не мог понять, но предполагал, что речь идет о семье Кальонь. Видимо, Элубио все-таки не планирует причинять ему вред, хотя у Родона и не было гарантий, что он мыслит в правильном направлении. Возможно, городской сумасшедший имел ввиду Инхира Гамеля или даже самого чернокнижника. Если последним являлся Эристель, то все сходится, но если все-таки нет? Что делать тогда?

Третье предсказание звучало еще более странно:

«Ни одна метла не выметет столько пыли, сколько будет в этом городе»

Что означало последнее видение пророка, мужчина понять не мог. Неужто город поглотит песчаная буря, которой здесь отродясь не было?

Родон терялся в догадках. Кто знает, быть может, «морские пегасы» — это всего лишь глупое совпадение, и подобному вообще не стоило придавать значения? Да и смерть, если подумать, разгуливает с каждым живым. Вот только эти рассуждения ничуть не успокаивали.

Внезапно мужчина, словно на что-то решившись, подозвал к себе слугу и едва слышно произнес:

— Передай Файгину, чтобы немедленно нашел мне Игшу, городского сумасшедшего, и как можно скорее доставил его в замок.

Слуга молча кивнул, после чего покинул комнату. Родон проводил его мрачным взглядом. То, что какой-то чокнутый выбил из колеи самого смотрителя города, никак не укладывалось в голове, однако и закрывать глаза на свои догадки в данном случае могло быть непростительно опасно.

Элубио продолжал заливисто рассказывать о достижениях своей семьи, а Родон смотрел куда-то в пустоту, думая лишь о том, что еще может сообщить ему Полоумный Игша, и успеют ли они встретиться до проведения магического ритуала?

II