Семья (не) на один год - Мария Коваленко (2022)

— Ты же знаешь все эти женские разговоры. Обо всем и ни о чем.

— Это она ждет третьего ребенка? Или я ошибся?

— Она. — Я усмехнулась. — Как ты только все запоминаешь?

— Не все, а лишь то, что касается тебя. — Филипп раскинул руки, приглашая меня в объятия.

— Мне очень повезло встретить тебя.

Филипп был выше на две головы, но рядом с ним я не чувствовала себя маленькой, как рядом с другом мужчиной... из прошлого.

— Ну-у... здесь я могу с тобой поспорить. Уверен, мне повезло больше.

Мужские руки плавно стекли по моей спине на талию, а губы проложили дорожку из поцелуев от виска к подбородку.

— Не представляю, чтобы кто-то другой мог быть таким терпеливым.

Я знала, что Филипп не поцелует первым. Он всегда оставлял этот шаг мне, будто приручал.

Только за одно это можно было молиться на этого фантастического мужчину.

— Тебя можно ждать годами.

Ладони на моей талии не спустились ни на сантиметр. Они осторожно поглаживали сквозь ткань и мягко подталкивали к мужской груди. Ближе. Теснее.

Наверное, такая осторожность была странной для жениха и невесты. Если бы нас застукали папарацци, на следующий день во всех изданиях появилась бы новость о фиктивности наших отношений.

Но именно с Филиппом никакого обмана не было. В отличие от первого брака, во второй я шла с чистым сердцем и без необходимости.

Нам просто было хорошо вместе. У каждого в прошлом остался свой горький опыт. Никто никого не пытался изменить или подчинить.

У нас были общие идеи. И именно с Филиппом я впервые за долгое время почувствовала себя не одинокой.

— Иногда кажется, что ты вот-вот устанешь от моих отказов.

Привстав на носочки, я заглянула в глаза Филиппа. Голубые, красивые. Такие, в которых можно было утонуть или забыться.

— Никакая сила на земле не заставит меня отказаться от тебя.

Прозвучало красиво. Какая-то часть меня, неизлечимо испорченная другим, не склонным к комплиментам женихом, ворчливо фыркнула. Но я не стала к ней прислушиваться.

Как можно было не ценить заботу? Как ответить отказом на предложение руки и сердца, когда с меня сдувают пылинки и терпеливо ждут ответных чувств?

Месяц назад мне очень хотелось сказать «нет». Работа хорошо лечила от одиночества. Не оставляла времени даже вспомнить о нем. А здесь, в Питере, гораздо острее, чем в Гамбурге, стало понятно, что я не тяну больше этот груз. Вычихалась. Устала.

— Если захочешь перенести дату свадьбы, только скажи. Я пойму. — Я положила руки на плечи Филиппа и облизала губы.

— Не дождешься!

Он тяжелым, полным желания взглядом посмотрел мне в глаза. И я решилась.

Это был не первый наш поцелуй. Не второй. И не третий.

Мне больше не нужно было ломать себя, чтобы коснуться губами чужих губ. Внутри ничто не протестовало. Сердце билось ровно.

Без бабочек.

Без дрожи.

Без слабости и позорного желания расплакаться от счастья.

— Ты потрясающая. — Филипп не удерживал меня, но и не отпускал.

— Ты совершенная. — На короткие секунды он разрешал рукам спускаться к ягодицам. Сминал. Вжимал в себя.

— Ты нереальная. — Терзал губами рот. И шептал на французском, что боготворит меня, что обязательно сделает своей. И как хорошо нам будет вместе.

Забываться от таких поцелуев и слов было легко. Соскучившееся по мужской ласке тело откликалось.

Пальцы зарывались в волосы. Ноги слабели. Чужое желание передавалось как вирус. И лишь какая-то неведомая сила удерживала от того, чтобы пойти до конца.

— Прости, — шептала я, застегивая пуговицы на платье.

— День был трудным, — говорила первое, что приходило в голову.

— Если ты голоден, можем заказать ужин. — Прятала глаза, ругая себя за очередной провал, и мысленно обещала, что в следующий раз буду смелее.

Ума не приложу, как Филипп это терпел. Ведь не первый раз. И далеко не второй.