Надоевшая - Сашетта Котляр

Женщина встала из-за стола, и села рядом со мной. Она взяла мою руку в свою, и заглянула мне в глаза. Я невольно перевела взгляд на ее руки: изящные и загорелые, с качественно сделанными длинными темно-синими ногтями квадратной формы. Очень уж не хотелось лгать, глядя в лицо хорошему, доброму человеку. Зато глядя на ее руки, я смогла произнести пламенную речь о том, что моя защита не имеет смысла. Я — красноречивая девушка.

— Абсолютно верно. Во-первых, это бесполезно. Мы с вами обе знаем, что управы на него нет. Да и что вы собрались делать? Спала я с ним добровольно. Я хотела этого. Я могла уйти, могла отказаться, могла, в конце концов, поверить своим глазам, логике и здравому смыслу, а не ему. Я же… Я понимала, что он испытывает ко мне лишь раздражение. Просто очень не хотела в это верить. И не верила. Дура. А во-вторых, что вы ему предъявлять собрались? Пока что у нас не сажают за то, что человек — подонок. Да и вряд ли будут. А в «разговоре по душам» он вас в лучшем случае пошлет подальше, а в худшем — на словах согласится, а потом обеспечит ваше увольнение. Да и мне достанется по максимуму. Какой смысл? Сам рано или поздно нарвется на кого-то, кто его сильнее. Такие всегда нарываются.

Забавно: если бы я рассказала все — то причин посадить его стало бы очень много. Потому и не стала этого делать. Не то, чтобы я хотела оставить его безнаказанным. Просто хорошо понимала, что причинить вред этой женщине для него будет еще проще, чем причинить его мне. Ему она никто. А я абсолютно не желала, чтобы немногим людям, которым не все равно, жива я или нет, причиняли вред. Со мной пусть делает, что хочет. Кто я, в конце концов? Девочка-отличница, по которой никто особенно и плакать-то не будет. А у Марии Вениаминовны есть дети и внуки, которым она дорога. Да и не только они: эту женщину любили целые поколения учеников. За доброту, ум и умение заинтересовать предметом. И за то, что ее ученики всегда сдавали все экзамены.

Пожилая преподаватель задумчиво смотрела на меня минут пять, по всей видимости, что-то для себя решая. И в конце концов, как и всегда, подтвердила мое мнение о себе, как о сильном и несгибаемом человеке:

— Знаешь, Влада, я отношусь с уважением к твоему решению. Сейчас ты можешь только ждать, пока течение реки принесет труп твоего врага. Я не буду уверять тебя, что ничего не попытаюсь сделать с этим молодым человеком, но я обещаю тебе, что он просто не будет знать о том, кто пытается подтолкнуть мироздание к вправлению его мозгов. А ты, начиная с этой недели, будешь два раза в неделю оставаться в моем кабинете после уроков.

— Зачем это? — удивленно распахнула глаза я.

— Буду помогать тебе готовиться к экзаменам. Ко всем. Я хочу, чтобы у тебя получилось уехать из этого города, как ты всегда мечтала.

Я растерялась настолько, что даже не стала отговаривать ее заниматься «подталкиванием мироздания». Вместо этого, я встала со стула, обошла парту и крепко обняла Марию Вениаминовну. Здорово это, когда кто-то хочет тебе помочь. На глаза снова навернулись слезы, а я, всхлипывая, благодарила ее за помощь. Вопреки обыкновению, я не пыталась отказаться. Готовиться рядом с умным эрудированным человеком, который всегда поможет, значительно проще, чем одной. Хоть будет, у кого спросить, если что-то не понятно.

В тот момент, когда мы с учителем решили, что приходить я буду по вторникам и четвергам, потому что в эти дни у меня, как правило, нет работы, прозвенел звонок, и я вынуждена была выйти из класса. На пороге кабинета я столкнулась с Денисом. Парень широко улыбнулся, и театральным жестом пропустил меня, чтобы сначала я вышла, а затем уже он зашел. При этом я успела заметить, как он что-то кладет в открытый карман рюкзака. К сожалению или к счастью, но я торопилась на следующий урок, физику. Так что, пробираясь между одноклассниками Дениса к классу физики, находившемуся на первом этаже, решила посмотреть, что он сунул туда, уже на месте.