Царская дочь - Сельма Норт (2020)

Целительница! Ему рассказывали о ней. Что она приходится родней богине-змее. Что прячет руку, которой накладывает проклятие. Что она глуха и нема. И никакая она не госпожа! Она состоит на службе у госпожи Дины и ее старшего брата.

– Ни с места!

Привратник махнул своему напарнику, что стоял поодаль и вслушивался в идущий из города шум, но тот не успел его заметить: кто-то обрушил привратнику на голову камень, и он упал как подкошенный. Ударивший его здоровяк выпустил окровавленный камень из рук.

– Я ждал вас днем и ночью, здесь, у ворот. Пойдемте! Скорее! Сюда! Я знаю дорогу домой. Идите за Берлом.

Неизвестная история

Отец Менахема по прозвищу Каменотес умер еще до его рождения, но мать, Лидия, говорила, что Менахем похож на отца и что тот был хорошим человеком.

Каждый день, отведя коз на пастбище, Менахем бежал в соседний дом, где жила его сестра Зиссель с мужем Иавином, плетельщиком циновок. В мастерской, бок о бок с Иавином работал дядя Берл, а по дому и по двору носились двоюродная сестра Менахема Адина и двоюродные братья Матфей и Биньямин. Большеглазые, длинноногие, своевольные, они охотились и играли в прятки лучше других, потому что умели подавать друг другу знаки издалека, на языке жестов.

У Зиссель была странная короткая рука, которую она порой держала в кармане платья. Но Менахем, как и его двоюродные братья и сестра, отлично знал: только попробуй ослушаться, и эта рука вмиг, точно ястреб, вылетит из кармана и ухватит его за шиворот.

Иавин рассказывал Менахему, что обучился своему ремеслу у отца Берла, который когда-то жил в этом доме. Но тот ушел в град Сион, взяв с собой жену, и поселился там с другим своим сыном и внуками. Дядя Берл остался здесь.

Зиссель нашла Иавина в зарослях ежевики, когда тот был еще совсем мальчиком, а позже они с Иавином и с матерью отправились в Сион. Ради него, Менахема. Его кто-то похитил, и они поехали в город, чтобы выкрасть его обратно. Ну или что-то в этом роде. По крайней мере, так рассказывала ему матушка, Лидия, и благодаря ее рассказу он знал, что любим. Ведь родным пришлось за него сражаться, и даже наимогущественнейший из всех смертных – царь Соломон – принял участие в его судьбе.

– Разрубите ребенка надвое! – приказал царь, и палач уже приготовил свой огромный блестящий топор. Но Лидия схватила его, Менахема, и убежала с ним через тайный ход и сад, полный кричащих птиц, обезьян, львов и нимф. Словно на крыльях, домчалась она до городских ворот, Зиссель и Иавин за ней. А там их уже поджидал дядя Берл и размозжил привратнику голову камнем.

Примерно так все и произошло.

Менахем обожал эту историю. То, что такие приключения пережила Зиссель, он еще мог представить: все-таки сестра была непохожа на других, таинственна и всегда молчала. Труднее было поверить, что в них принимала участие и его седеющая, прихрамывающая матушка. Неужели она когда-то ушла из дому с одним лишь суковатым посохом, чтобы отбиваться от хищников? Или бегала быстрее солдат, да еще с младенцем на руках? Но, похоже, так оно и было, ведь историю эту рассказывал Менахему и своим детям и Иавин.

Самой удивительной из всех историй о его матери была та, в которой она укусила за руку царя, да так сильно, что у того навсегда остался шрам.

Но и это было правдой, потому что всякий раз, когда Иавин об этом рассказывал, Зиссель с серьезным видом кивала и указывала на свои глаза.

Собственными глазами она этот шрам и видела.

Известная история

Царь Соломон жаждал нового, необычного, красивого – ему всего было мало.

Он держал гарем, полный чужеземных красавиц, молившихся разным богам. И он построил храм во славу не только своему – единому – богу, но велел соорудить святилища и для богов своих жен, и сам им поклонялся.