Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

«Присловье» и впрямь оказалось невеселым… Зато, наконец, разъяснилось все – зачем приглашение, охота…

– С глазу на глаз переговорим, – понизил голос боярин. – И чтоб никто ничего…

– Само собой, господине…

– Вот письмо, – Аникей Федорович вытащил из-за пазухи свиток. Печати там, конечно, уже были сорваны, но судя по пергаменту и остаткам шелковых нитей – непростое то было письмо, непростое…

– Князя Мстислава Владимировича послание, – скупо пояснил боярин. – По твою, Михаил, душу…

– По… мою?

Молодой человек удивленно моргнул – и что могло быть общего между великим киевским князем Мстиславом и простым сотником? Как говорится, весовые категории разные.

– На вот, прочти…

Миша прочел вполголоса, вслух… не таким уж и длинным письмо оказалось. Не длинным, но важным!

Киевский князь Мстислав (он считался на Руси главным) просил своего младшего брата, туровского князя Вячеслава, срочно отправить в Киев «некоего сотника Михайлу» для дачи важных показаний. К этому приказу – «явиться как можно скоро» – еще был приложен список с «подметного письма», в котором Мишу – да, да, именно его! – обвиняли в сговоре с полоцким князем Давыдом Всеславичем. Мол, сотник, в обход своего князя, обещался помочь Давыду вернуть трон.

Вот так вот! Ни больше ни меньше.

Прочитав, Михаил аж поперхнулся. Еще бы, обвинения-то были очень даже серьезные.

Полоцкий князь Давыд был давним врагом Мстислава. Еще в прошлом, 1127 году полочане выгнали Давыда из Полоцка, без всякого разрешения Мстислава взяв князем молодого Рогволода (в крещении – Василия). Надо же – кинули! Киевскую власть в то время полочане не признавали. Вот и вмешался великий князь Мстислав Владимирович в междоусобную борьбу, двинув на полоцких князей большие силы.

Туровский, волынский, городенский и клецкий отряды осадили Изяславль, чернигово-северские отряды были направлены под Стрежев. Киевский воевода Иван Вышатич с чёрными клобуками – к Борисову. Смоленский отряд – под Друцк.

Вторжение было запланировано одновременно со всех направлений в августе. Изяслав Мстиславич Курский пришёл под Логойск на день раньше намеченного, захватил в плен Брячислава Давыдовича и присоединился к группе, осаждавшей Изяславль.

Затем в Полоцкую землю вошло и новгородское войско во главе с Всеволодом Мстиславичем.

Видя такое дело, хитрые полочане проявили запоздалую, но вполне удачную инициативу – привезли Рогволода-Василия к Мстиславу и убедили утвердить его на полоцком престоле вопреки праву старшинства. Ну, конечно, кого надо «подмазали», не без этого…

Давыд был вынужден уехать в Изяславль. Рогволод-Василий же признал верховную власть Киева.

– Еще и смоленские, и курские князья воду мутят, – напомнил Аникей Федорович, пояснив, что князь Мстислав после смерти отца в 1125 году получил только окрестности Киева. Его сын Всеволод княжил в Новгороде, в остальных русских землях княжили собственные династии, либо младшие Мономаховичи. Когда Всеволод Ольгович выгнал из Чернигова своего дядю Ярослава Святославича, он дал Мстиславу за невмешательство Курск, и тот посадил в нём своего сына Изяслава. А кроме Ольговичей еще имелись и разные там Святополчичи, тоже отнюдь не агнцы.

И род-то Лисовиных был к этим хитрованам более чем причастный!

– Потому сюда не один Михайла позван, а и ты, Корней Агеич! Ну, что скажешь, воевода?

– Лжа то есть! – грохнув деревянной кружкой, вскинулся дед.

Боярин замахал руками:

– Тихо, тихо, Корней Агеич, не грохочи! Как оправдываться думаете?

– Ах, мы еще и оправдываться должны? А ты что молчишь, внучек?

– Думаю, деда. Думаю.

А думать было над чем!