Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

Неведомый автор «подметного письма» голословен не был, а, наоборот, приводил весьма веские доказательства того, что Михайло-сотник в прошлом году ездил не в Царьград, выручать своих людей, а в Изяславль, к Давыду Всеславичу, где и обещал ему воинскую помощь в обмен на будущее признание его, Михайлы, в качестве самостоятельного ратнинского князя! Ратнинского – это пока, а в перспективе – и Туровского. Независимого от Киева, да! Такое вполне могло быть, ведь род Корнея Агеича и Миши – Лисовины – дальние родичи Рюриковичей!

Чистой воды сепаратизм… или лучше сказать – феодальная раздробленность. Правда, Миша таких мыслей пока не имел…

Тем не менее уже обвинен был! Приведены доказательства, имена свидетелей, к примеру, конкретно в Изяславле…

Лжесвидетелей сотник постарался запомнить: Вторак Глотов – кузнецкий староста, Здебор Корята – дьякон церкви Петра и Павла, Колос Иванов – хозяин заезжего дома… И еще какая-то вдовица Преслава, боярыня, о как!

– В Изяславль надо кого-то послать… или самому… – негромко промолвил сотник. – Посмотреть, что там за свидетели такие.

– Они тебя, Михайла, видели якобы при встрече с Давыдом-князем, а кое-кто – даже присутствовал при ваших беседах.

– Вот ведь суки лживые! И не боятся же ничего…

Покачав головой, Аникей Федорович дал понять, что туровский князь Вячеслав вполне мог бы арестовать Мишу прямо сейчас и доставить в Киев в цепях. Но все же решил, что Михайла, как благородный человек, явится в Киев сам. Чего зря неволить? Князь все же тоже – человек благородный.

Ага, решил…

Дед с внуком переглянулись. Оба прекрасно поняли, что ни о каком благородстве князя туровского речи сейчас не шло. Скорее, Вячеслав Владимирович просто-напросто испугался возможного мятежа в Ратном, ведь за Мишу вступились бы младшая дружина, воевода – родной дед. Да было, было кому вступиться-то! Тот же немой Андрей, воин не из последних, Бурей с обозниками… и прочие.

Что ж, все приличия соблюдены. Вызывает ведь не туровский князь, а Мстислав – в Киев. Вот пусть Миша явится да все объяснит. Когда-то в древности Понтий Пилат тоже просто умыл руки… Как нынче – князь Вячеслав.

После окончания охоты Миша размышлял всю дорогу до Турова. На пир, конечно, остались – неприлично было бы просто взять и уехать. Но долго за столом не сидели…

И снова – Волынский шлях. Потянулись по сторонам поля, луга, перелески… Тот же дуб с висельниками… государственными преступниками – ворами. Глянув в их сторону, Миша невольно поежился.

«Ну, что скажете, сэр Майкл? В хорошенькое же дерьмецо вы нынче угодили! Интриги, мать их… Как в лучших домах Лондо́на! А Вячеслав-то туровский хорош… Что ж, по большому-то счету князя понять можно. Зачем ему с Мстиславом ссориться? Тем более из-за какого-то сотника. Но и мятеж в Ратном князю туровскому ни к чему. А что же Мстислав? С чего б такое отношение? Может, донос? Очень может быть, кстати… Соседушек-то завидущих – полным-полно. Лешаки еще эти… кованая рать… капище…»

Еще чего странного? Так тот чертов купец, как его… Мефодий! Вечно пьяный, торговыми делами не занимается, скандалит, пьет… Так, может, притворство все? Соглядатай этот Мефодий… и на кого-то работает! Проверить бы надо, ага… И еще – в Турове кое-кого поспрошать… посоветоваться…

Вот уже показался и город. Ворота, мощенные дубовыми плашками улицы, рынок… Проехав по Волынской, свернули на Торговую, перекрестились разом на купола большого и красивого каменного храма – собора Петра и Павла, оглянулись на детинец – глубокие рвы, валы земляные, укрепления из толстых дубовых бревен – стены и башни. Крепкие ворота, подъемный мост.

Прилегающие к детинцу улицы с домами и храмами – Окольный город – тоже были окружены стеною, но город быстро разрастался, имелось уже и поселение за стеною – посад, ничем пока что не защищенный.