— Что хочешь! Главное, не сказать больше, чем следует. Например, можно упомянуть, что ты провела детство в провинции, но совсем не обязательно вспоминать, как именно и в какой семье. На расспросы об этом можно ответить в духе: «О, вдали от столицы царит ужасная скука, даже вспомнить не о чем» или «Что же интересного можно рассказать о детстве? Разве не у всех оно проходит одинаково?», а потом ненавязчиво перевести разговор. Можно спросить что-нибудь у собеседника. Например, подходящей темой станет обсуждение погоды, нарядов или последних событий при дворе… Хотя тут тебе нечего будет сказать. Лучше остановиться на погоде.

Гвеннет очень старалась запомнить всё, что ей говорят. Конечно, лучше было бы записать, но она видела нетерпение и растущее недовольство леди, и потому не осмелилась просить, чтобы ей дали на это время.

— Давай-ка попробуем, — произнесла леди и, не дав Гвен опомниться, заговорила так, словно они сейчас впервые увиделись. — Итак, рада знакомству. У вас необычный говор. Южный, если не ошибаюсь? Приехали к нам издалека?

Гвен вздрогнула и поникла. Она так старалась говорить правильно и до сих пор наивно полагала, что хотя бы это у неё получается.

— Да, — грустно признала она, пытаясь припомнить недавние поучения, но как назло всё вдруг вылетело из головы. — Издалека… Но в моей жизни нет ничего интересного… А погода здесь приятнее, чем на Юге, не правда ли?

Ещё до насмешливого хмыканья, послужившего ей ответом, Гвен поняла, что говорит не то и не так. В устах леди ничего не значащие размытые фразы, которые та приводила в пример, звучали с естественной небрежностью. Её неуверенный сбивчивый лепет никак не мог с этим сравниться.

— Простите… — сама не зная, за что именно извиняется, вздохнула Гвен.

— Это безнадёжно! — равнодушно подвела итог леди. — Собственно, ничего удивительного, не стоило и ждать иного.

Несмотря на то, что Гвен сознавала справедливость этих слов — а может, как раз из-за этого — в душе всколыхнулась горечь.

— Тогда… зачем вы тратите на меня время? — выпалила она, прежде чем подумала, что это наверняка недопустимая вольность.

Леди взглянула на неё по-новому, оценивающе, но не разозлилась.

— Потому что он попросил, — просто ответила она, точно зная, что Гвен сразу поймёт, о ком речь. — И для меня выгоднее проявить отзывчивость. Если бы тебе вдруг удалось добиться результата, это было бы моей заслугой. Раз такого не случится — что ж, не моя вина, я старалась. Меня в любом случае есть за что ценить, верно?

Так легко, беззаботно сделанное признание поразило Гвен. Она не могла объяснить, в чём дело, но услышанное казалось неправильным, нечестным. Однако же леди совсем не была смущена и нисколько не беспокоилась, что их разговор станет кому-то известен.

— Вы… его любите? — замирая от собственного нахальства, не удержалась она от нового вопроса.

— Люблю? — леди посмотрела так снисходительно, словно Гвен призналась ей, что верит в эльфов, или сообщила, что у неё имеется покровительница-фея. — Пожалуй, что и люблю. Но это не твоё дело.

— Простите… — опомнившись, повинилась Гвеннет, на что леди лишь недовольно поморщилась.

— Прекрати извиняться по каждому поводу. И если не хочешь, чтобы на тебя смотрели, как на деревенскую девку — не веди себя, как деревенская девка. Раз уж решила прыгнуть выше головы, сохраняй достоинство. Что бы ни случилось, спина должна быть прямой, голова поднятой, а голос твёрдым. Даже если говоришь глупости. Это понятно?

— Да… — растерянно пролепетала Гвен, удивлённая неожиданным советом.

Она думала, что после вольности, которую она себе позволила, леди не уделит ей больше ни минуты внимания. Но та не только не выразила негодования, но и преподала урок, который для Гвеннет был понятнее и ценнее всех заученных фраз, услышанных до сих пор.

— Да, — уверенно повторила она, вскинув подбородок. — Я постараюсь.