Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

— Простите… — с трудом собравшись, пробормотала она. — Я… я перепутала… Это была шутка и… Я не взяла с собой нужного реферата. С вашего позволения, я отвечу в следующий раз.

Профессор прокашлялся, взглянул исподлобья, словно подозревал студентку в издевательстве над ним самим или над изучаемым предметом. Потом, недовольно покачав головой, всё же разрешил:

— Хорошо. В следующий раз жду от вас ответа по этой теме и по той, которая будет задана к следующему занятию.

Опозоренная Айлин прошла мимо, окинув её ненавидящим взглядом.

Когда пришла её очередь отвечать, Гвен спокойно вышла вперёд. Она была готова к развернувшимся событиям. Ещё вчера она предположила, что если Айлин украдёт её доклад, то, конечно же, объявит об обмене, и подготовилась по заданной неприятельнице теме.

Почти не заглядывая в текст, она спокойно рассказала о големах, их создании, подчинении и уничтожении, мысленно посмеиваясь над собой. Надо же, совсем недавно она, впервые услышав об этом явлении, уверяла господина де Триена, что ничего подобного не бывает и ему всего лишь померещилось. Наверное, она ему тогда показалась ужасно глупой. Хорошо, что ещё будут шансы исправиться!

За ответ она получила высший балл и ещё один наполненный злобой взгляд Айлин.

— А выскочка не промах! — услышала она, едва закончилась пара и профессор вышел из аудитории.

В привычном гуле голосов помимо обычной насмешки слышалось нечто похожее на интерес. Ещё не уважение, но уже признание, что соперник оказался не так слаб, как ожидалось.

Собрав конспекты, Гвен подошла к противнице. Та ещё сидела за партой, окружённая группкой сочувствующих и утешающих.

— Мы можем продолжить, если хочешь, — ровно, не выдавая никаких эмоций произнесла она. — Но у нас нет никаких причин для вражды. Я предлагаю на этом остановиться.

Айлин подняла голову, и выражение подавленности быстро сменилось обыкновенным для неё высокомерием.

— Ты думаешь, что сделала что-то заметное, выскочка? Всерьёз думаешь, что твои жалкие взбрыки что-то значат? Что это — противостояние? — она обидно засмеялась, но выражение насмешки быстро сменилось гримасой искренней ненависти. — Я тебя уничтожу, поняла?! Я терпеть не могу таких, как ты! Выскочка! Все вы притворяетесь безобидными, а потом норовите отнять всё, до чего рука дотянется. Нет уж! Даже не надейся!

— Я — воспитанница графа де Лаконте, господина ректора Академии магии, — с неожиданной для неё самой твёрдостью отчеканила Гвен, оборвав пламенную тираду Айлин. — Что бы ты ни думала, по закону мы равны в правах и притязаниях. И если я ещё хоть однажды пойму, что меня преследуют и пытаются подвергнуть истязаниям или гибели, я не буду, как беззащитная девчонка, жаловаться наставникам или опекуну. Я обращусь в городской суд — я ведь имею на это право. И тогда мы узнаем, что можно назвать шуткой, а что — преступлением…

— Я вижу, маленькая птичка встала на крыло, — раздался позади неё негромкий голос.

Гвен обернулась. В дверях стоял ректор. Сам господин граф.

Она на мгновение опешила, но потом решилась, присела в лёгком светском полупоклоне, приветствуя опекуна, как равного.

К счастью, говорить ничего не пришлось — он начал сам.

— В чём дело? — ровно осведомился он. — Речь шла о неком преступлении?

— Нет, — Гвен покачала головой, словно это могло придать убедительности словам. — Мы всего лишь разговаривали… Проигрывали возможные ситуации, готовясь к зачёту.

Граф неопределённо улыбнулся, не то поверив в эту отговорку, не то не желая её опровергать.

— Я рад, что вы нашли общий язык. Позволишь отвлечь тебя ненадолго?

— Конечно… — Гвен замялась, вспоминая, как вообще положено обращаться воспитанницам к опекунам, а потом думая, уместно ли это в её случае, но снова решилась на отчаянный шаг. — Конечно, дядюшка. Уже спешу.

Опекун согласно кивнул, не выразив ни малейшего недовольства от её слов.