Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

— Похоже, я в тебе не ошибся, — заметил ректор, когда Гвен вслед за ним вышла из аудитории. — Ты неплохо освоилась за такой короткий срок.

— Благодарю вас, ваше сиятельство…

— Я не возражаю, чтобы ты и дальше звала меня дядюшкой. Это будет уместно.

— Хорошо, — согласилась Гвеннет и вопросительно взглянула на опекуна.

Однако тот не торопился сообщить, почему вдруг о ней вспомнил.

— Я доволен твоим прилежанием, — вместо этого произнёс он, немало удивив Гвен.

После зачисления она ни разу не видела опекуна и подумать не могла, что тот следит за её делами. Это открытие озадачило. Если он знал обо всех её трудностях, обо всех неприятностях, с которыми пришлось столкнуться в первые недели, почему не счёл нужным вмешаться? Это тоже было неким испытанием, смысла и необходимости которого ей не уловить?

— Жаль, что об успехах пока говорить рано, — неспешно продолжил ректор. — Стоит дождаться практического курса. Впрочем, учитывая события во время путешествия, полагаю, что неприятных неожиданностей можно не опасаться. Ты не разочаруешь и впредь.

Не зная, что ответить, Гвен снова склонилась в реверансе, не то благодаря, не то просто выражая внимание. Она сама не знала, что сейчас чувствует. Насколько она понимала, опекун по-своему её хвалил, но это пробуждало не радость, а напряжённое ожидание, желание поскорее узнать, что за этим последует.

— Ты уже имела дело с леди Кьерсен и своими титулованными однокурсниками, — снова заговорил ректор, словно советуясь с ней. — Знаешь, чего ожидать от знати и, насколько я наслышан, научилась неплохо держаться в общении. Как думаешь, сумеешь провести вечер в подобном окружении и вести себя достойно?

Гвен опешила. И почему-то испугалась. Несмотря на то, что вопрос был задан совсем не требовательным, добрым и даже покровительственным тоном, её охватило ощущение, что сейчас, ни много ни мало, решается её судьба. От этого разговора, а никак не от всех прошлых решений и поступков, зависит будущее.

— Наверное… — без особой уверенности отозвалась она и пообещала уже твёрже: — Если нужно, я очень постараюсь!

Опекун непонятно улыбнулся, глянув вроде бы и с одобрением, но как-то снисходительно.

— Через месяц состоится крупное торжество, — поделился он, рассуждая вслух. — В честь двухсотлетия со дня основания Академии. Соберётся весь цвет общества, будут приглашены наши лучшие выпускники и наиболее многообещающие студенты. Это хорошая возможность себя зарекомендовать.

— Вы… — голос сорвался от волнения, и Гвен пришлось откашляться, прежде чем продолжить: — Вы хотите, чтобы я тоже участвовала в празднике?

— Я возлагаю на тебя большие надежды, — не ответив прямо, сообщил опекун. — За то время, что я возглавляю Академию, у меня были… скажем, особые проекты, но твоя особенность, двойственный дар — это самое примечательное явление из всех, с чем доводилось сталкиваться. На это можно делать серьёзную ставку. Если ты не подведёшь, Гвеннет, мы положим начало новой эпохе. Возможно, через несколько десятилетий мы придём к тому, что высокие титулы и всеобщее признание станут наградой за способности и заслуги перед империей, а не только наследственным достоянием. Но чтобы перемены не встретили противостояния, они должны идти исподволь, незаметно. Понимаешь?

Гвен кивнула. На самом деле не всё в рассуждениях ректора было ей понятно и не всё находило отклик в душе. До сих пор она не задумывалась о делах империи, о возможности перемен и о том, нужны ли они. Собственно, Гвен и сейчас не намеревалась ломать голову над судьбами мира — у неё хватало своих нерешённых сложностей. Однако не возникало сомнений, что в главном для неё опекун находится на её стороне, какими бы ни были его собственные мотивы.