Пока я здесь - Лариса Романовская (2022)

– Расскажи мне про него? – Тай дёрнула за край моего одеяла. Она что, мысли читает?

– Ну, мы встретились на набережной, наверное, там у нас портал… Ну такое специальное место. Я к вам именно там всегда попадаю. И он мне показывал город, а потом повёз к Экра…

– Да нет же! Расскажи про того, кто делает запрещённое. Хорошее и запрещённое.

Тай не сразу вспомнила слово «поёт».

– Почему ты его любишь? Я не понимаю.

Мне казалось, что я это уже рассказывала. Именно Тай. Именно в такой ситуации. Но я не могла сосредоточиться и вспомнить, потому что сейчас тоже рассказывала…

Мы сидели рядом, нам было хорошо вместе, далеко гудел ветер и… и чай был странный, а разговор – очень хороший. Про дорогого Ж. И про него надо было как-то объяснять, наверное, что он актёр, что живёт во Франции, что у него разные партии в разных мюзиклах. Но для этого надо объяснять, что такое «актёр», «Франция», «роль». Я будто создавала заново мир, в котором родилась и прожила всю жизнь, объясняла его устройство. Но потом забила на пафос и просто стала рассказывать.

6

Утром мы проснулись в обнимку. Холод в комнате был такой, будто стен вообще нет. Кровать стояла близко к экрану, он был серый, неживой… Такой холодный на вид, как постамент памятника. Я зашевелилась, откатилась, запуталась в одеялах. Тай накрыла мою руку своей. Что-то сказала, то ли во сне, то ли не очень понимая, где мы и кто с ней…

– Сейчас сёстры увидят… Тьфу! А, это ты, Дым… Спи, ещё темно.

Заснуть не получилось. Квартира звучала. Звенела, бренчала, шаркала, чихала, спускала воду, торопилась. И ещё маяк за окном. Громко. И есть хочется. А ещё – надо душ принять, зубы почистить. Я ведь так и спала в платье. Но горячая вода – это ведь, наверное, дорого.

– Тай?

Я боялась, вдруг она проснётся и станет такой же резкой, как вчера вечером. И ещё надеялась, вдруг нет? Она ведь вчера смотрела вместе со мной… Слушала! А после голоса Ж невозможно быть тем, кто ты есть… невозможно жить как раньше.

– Тай? Ты как?

– Я сплю. Подожди немного. Сейчас все расползутся, и мы выйдем. Не надо, чтобы они тебя видели…

Я вспомнила вчерашнего клетчатого, людей в форме, которых он привёл. Я вне закона. Я совсем про это забыла.

– Тай, а что с тобой будет? За то, что ты меня укрываешь?

Она фыркнула, потёрла ладонью глаза.

– Да ничего не будет. Про тебя все к вечеру забудут. Мне просто нельзя гостей водить.

– Хозяин квартиры против?

– Кто? Нет… Это же наша комната, моя и мамина. Мама узнает – заведётся. Ей лишь бы поорать…

Сейчас Тай говорила зло и знакомо. Будто… Будто я сама эту роль знаю!

– Вернётся, ей соседи скажут, и тогда… тьфу!

Тай скривилась, махнула рукой. Мимика, жесты, всё такое знакомое! Как в зеркало смотрю. Есть такое упражнение по актёрскому мастерству, смотришь на человека и копируешь. Она сейчас будто отыгрывала мою обиду. Только про другие вещи…

– Сразу начнёт, что вот, чужие люди приходят, а ты на них тепло и воду тратишь, а они тебе что взамен… А потом выть начнёт, потом сама зарядит, потом… В общем, подожди немного, сейчас все уйдут…

– Я есть хочу!

Я боялась, что Тай тоже начнёт, как её мама, про то, что всё дорого и что бесплатно не бывает… Видимо, это у них с мамой семейное. Интересно, а я похожа на свою маму? На ту, из того мира?

– Чайник сейчас поставлю.

Тай выбралась из-под одеял. На ней был халат, тёмный, унылый… Похоже на то, в чём ходила мама Толли в её воспоминании, в доме милосердия. Как Тай там оказалась? Как вышла обратно?

Тай распахнула форточку, сняла с наружного подоконника коробку, большую, как из-под ботинок, но металлическую. Звякнула чем-то. В комнате запахло дождём, ветер вздыбил занавески… Но, кажется, стало теплее.

– Без меня не ешь…

Тай вышла в коридор, и я сразу же открыла крышку…