Когда порвется нить - Никки Эрлик (2022)

– Да, это был идиотский поступок, – ответил Джек в перерывах между ударами. – Даже для него.

Хави ждал, что Джек скажет что-нибудь еще, но в зале было тихо, только перчатки Хави били по щиту.

– Ты с ним потом поговорил? – спросил Хави.

– С ним сейчас не так-то просто связаться.

– А как насчет твоей тети? Что говорит твой отец?

– Наверное, я просто не хотел поднимать из-за этого шум, – пожал плечами Джек из-за щита.

– Но это важно! – воскликнул Хави. – Я бы хотел, чтобы ты относился к этому серьезнее.

– А мне не хочется привлекать лишнее внимание к своей нити, – парировал Джек. – По очевидным причинам.

– Я просто не хочу, чтобы твой дядя использовал мою нить, чтобы добиться своего избрания, – сказал Хави, ударяя себя перчаткой в грудь. – Это моя жизнь. Он не имеет права ее использовать.

Джек со вздохом кивнул.

– Я знаю, Хави. Ты прав. Он не должен был этого делать. И мне жаль, что у меня не было возможности поговорить об этом с семьей, – ответил он. – Я просто разбирался с тем, что все пишут мне и звонят, спрашивают, был ли я тем коротконитным, о котором он говорил по телевизору. И теперь все хотят со мной пообщаться, но меня не тянет на разговоры.

Хави слушал и не верил. Какой эгоизм! Думает только о себе. Конечно, Джек не лежал на полу в часовне, переживая за свою семью, молясь Богу сквозь слезы.

– Какая трагедия, приятель. Я понятия не имел, через что тебе приходится проходить, – с горечью сказал Хави. – Должно быть, очень хреново быть коротконитным.

Джек покачал головой.

– Ты же знаешь, я не это имел в виду. Я ненавижу общаться с людьми, разговаривать о нитях, потому что чувствую себя при этом чертовым лжецом! – Джек швырнул свой щит о стену, испугав боксеров в другом конце зала и напомнив себе и Хави, что надо бы говорить тише, иначе будет кому подслушать.

Хави знал, что его друг тяжело переживает последние дни. В то утро на Джеке была футболка с талисманом школы, и Хави понял, что прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз видел Джека в одежде с армейской эмблемой. Хави был рад, что Джек хотя бы что-то чувствует, что поступки родственников его волнуют. И все же Хави хотелось встряхнуть Джека за плечи, заставить его понять, что он так многого может достичь за отмеренный ему срок.

– Я просто не понимаю, почему ты позволяешь дяде делать все, что ему вздумается, – сказал Хави. – Он заходит слишком далеко. И это касается всего, не только коротконитных.

Хави с трудом сдерживал гнев, пока не вспомнил о недавно увиденных в Сети твитах, подтверждающих, что Энтони Роллинз был одним из инициаторов программы ОБПС.

Об этом Джек, если, конечно, ему это было известно, тоже забыл поделиться с Хави.

– Это из-за твоего дяди нам пришлось обо всем лгать! – прошипел Хави.

– Думаешь, я не понимаю? Когда я узнал, что за всем этим, по сути, стоит он, я почувствовал себя последним идиотом! Но я ничего не могу сделать, Хави. Дядя никогда со мной не разговаривает, разве что просит об одолжении. И даже если бы мы поговорили, он не стал бы меня слушать.

– Но ты его племянник, вы одна семья! Ты же можешь что-то предпринять?

– Мы одна семья, – сказал Джек. – Именно поэтому я не могу потребовать, чтобы он вышел из президентской гонки, когда все остальные члены семьи активно его в этом поддерживают.

– Ну так скажи ему хотя бы, пусть перестанет усложнять жизнь людям, которые и так страдают, – призвал Хави.

– Слушай, я понимаю, со стороны кажется, что он в этом главный, но я думаю, что он далеко не одинок в своих стремлениях, – тихо сказал Джек. – Я не пытаюсь его оправдать, но, возможно, он просто чувствует очень большую поддержку.

– Тогда он должен использовать свое влияние, чтобы изменить мнение людей! А не подливать масло в огонь, – произнес Хави, пытаясь понять, почему Джек так спокоен. – А может быть, ты с ним согласен?