Долгая дорога домой (сборник) - Пол Андерсон

– Дай мне взглянуть на твои данные, – предложил Лоренцен. – Я немного знаком с анализом глосс.

– Не сейчас, Джон. Я хочу сам изучить их еще несколько раз. Скоро я сделаю для тебя копию.

На следующий день Лоренцена попросили отправиться на аэромобиле в экспедицию по сбору образцов. Он не мог отказаться, хотя и негодовал в душе. Когда он вернулся, Эвери с кривой ухмылкой вручил ему стопку листов.

– Вот, держи, – сказал он. – Вчера, пока тебя не было, я получил немало информации, но она лишь запутывает дело. Большая ее часть противоречит тому, что, как мне казалось, я узнал.

Просидев над листами долгие часы, Лоренцен был вынужден признать свое поражение. Слово, обозначавшее множество важных вещей, или значение звука менялось без видимого ритма или причины. Например, Сестру называли Орту, Оманий, Валакеш, Арбву-дьянгиз, Зулей – и свистящим шумом, не имевшим аналогов в человеческих языках. Более того, казалось, каждое из этих слов имело совершенно иной смысл в других предложениях. Это не мог быть вопрос синонимичности – рорваны были слишком разумны для подобной путаницы. Судя по всему, название неким таинственным образом зависело от контекста. Во всей речи нельзя было вычленить ничего, похожего на утверждение.

Он сдался, уныло признав, что, без сомнения, лишь мешается под ногами. Эвери продолжал рьяно трудиться, каждый день засиживаясь допоздна с новым материалом. Но он был единственным, кто не впал в уныние от тщетности их усилий.

– Какого черта мы здесь торчим? – спросил Гуммус-лугиль. – Здесь есть аборигены. Им вполне под силу не дать нам колонизировать планету. Почему не вернуться домой, чтобы напиться и забыть об этом чертовом месте?

– Мы должны завершить исследование, – мягко напомнил Лоренцен.

Гуммус-лугиль достал старую, вонючую трубку и принялся ее набивать. Его тяжелое смуглое лицо угрюмо нахмурилось.

– Исследуй мою задницу! Тебе не хуже меня известно, что это практическая экспедиция. Мы теряем время, которое должны тратить на поиск подходящей планеты.

– Сомневаюсь, что мы ее найдем, – вздохнул Лоренцен. – Нам с трудом удалось собрать деньги на эту экспедицию. Думаешь, кому-то удастся получить финансирование для новой? Дома слишком много проблем, чтобы парламент продолжал тратить бюджетные средства на то, что все больше напоминает поиск ветра в поле, а желающих сделать пожертвование становится все меньше.

– Тебя это не волнует? – спросил турок.

– Ну… я полагаю, волнует. Но я никогда не планировал насовсем покинуть Солнечную систему. – Внезапно его озарило. – Однако для тебя это много значит, да, Кемаль?

Инженер кивнул.

– Да. Значило. Я приближаюсь к тому возрасту, когда хочется где-то осесть, завести семью. Но что человек может делать в Системе? Работать на других всю свою жизнь. А я хочу работать на себя. Я думал… а, проклятье. – Он умолк и пустыми глазами уставился на равнину.

– Искра надежды еще есть, – сказал Лоренцен. – Быть может, аборигены живут под землей или в каком-то подобном месте. И их не будет волновать, если мы поселимся на поверхности. Они даже будут в выигрыше – благодаря торговле и всему прочему.

– Быть может. – Глаза Гуммус-лугиля сверкнули, потом вновь стали жесткими. Волосатая рука сжалась в кулак. – Но с первой экспедицией что-то произошло! Подозреваю, местные убили их и замели следы…

– Сомневаюсь, – возразил Лоренцен, хотя и ощутил в груди слабый укол страха. – Как они добрались до корабля на орбите? Нет, я думаю, их убил космос. Случайный метеорит в неудачный момент или…

– С космическими кораблями больше не происходит подобных вещей.

– Вполне может произойти, если сойдутся невероятности. Или, послушай, ты говорил, что на «Гудзоне» была попытка саботажа!

– Ага. Погоди… хочешь сказать…