Янтарные глаза - Вилма Кадлечкова (2013)

Пинки подняла глаза и увидела улыбку Лукаса – хороший повод успокоиться; но затем она встретилась с ним взглядом. Ей всегда казалось, что в его глазах десятки оттенков серого: воздух и небо, летняя гроза, переменчивость облаков в ветреный день, а еще игривые вспышки света, когда в них отражался смех. Теперь они были наполнены усталостью до краев. Улыбка их не тронула. Их серость походила на темную однородную свинцовую корку.

– Прямо-таки добрая фея! Ты не обязана была убирать, – произнес он, прежде чем она успела что-то сказать.

Затем отвел глаза и подошел к столу.

– Ты ведь сказал чувствовать себя как дома! А дома я всегда убираю.

– А я никогда, – заверил ее Лукас.

Как и прежде у двери, сейчас в его голосе не было никакой интонации.

– Если Аккӱтликс срочно не сделает что-нибудь с термодинамикой, мир все равно придет к хаосу, аминь.

Именно такое замечание можно было от него ожидать, вот только в нем отсутствовал обычный, острый как бритва сарказм. Он говорил рассеянно, без интереса и без участия, словно с далекого берега.

– Посмотрите-ка, ты мне даже кофе сварила. Что ты за него хочешь, Пинкертинка?

Его ровный тон разговора без всякого выражения настолько сбивал ее с толку, что вопрос просто плавно пронесся у нее в голове и не вызвал тревоги. «Три кредита пятьдесят, – чуть не сказала она в шутку, но слова вдруг застряли у нее на языке. – Он знает, что бы я ответила, если бы хватило духу! Он прекрасно это знает». Ее взгляд упал на его серебристо-серую герданскую рубашку с бахромой. Рукава были аккуратно расправлены, а микронные застежки застегнуты до последней. «То есть… он знает это так же хорошо, как и я».

Но Лукас не выглядел так, будто ждал от нее признания или вообще чего-либо. Он налил себе чашку кофе и безучастно сел на диван. Пинки казалось, что он тратит всю свою энергию лишь на то, чтобы бодрствовать.

– Лукас… ты сильно злишься? – пискнула она. – Ты не против, что я здесь?

Он даже не взглянул на нее. Не говоря уже об улыбке.

– Не совсем так, – ответил он. – Мне противна мысль, что я могу этим злоупотребить.

– Я не понимаю…

На долю секунды его глаза метнулись к ней, и наконец что-то шевельнулось в этой серой пустоте: в них вспыхнула насмешка.

– Пинки-Пинки, – пробормотал Лукас. – Твоим вниманием слишком просто злоупотребить. А у меня сегодня нет сил на галантное великодушие, так что все может кончиться плохо.

Он отхлебнул кофе и медленно его смаковал. Его рука неожиданно поднялась и с успокаивающей уверенностью скользнула на предназначенное место на плечах Пинки. Пинки придвинулась ближе. Прислонилась к нему головой и вдохнула аромат его влажных волос.

– Ну вот, – пробормотал Лукас. – Ты уже у меня на крючке. Сейчас ты будешь играть роль маркитантки, а я начну успокаиваться. Я немного пожалуюсь, и ты все поймешь. Вытащишь меня из депрессии. Я попрошу всего один поцелуй сочувствия в лоб. Прямо между глаз.

– Я тебя за язык не тяну! – отрезала Пинки.

Ей не нравилось, что Лукас относится к этому легкомысленно. Тем более что именно так она себе это и представляла.

– Я хочу тебе помочь! Правда. Я приехала, чтобы быть рядом, если ты… если тебе вдруг что-нибудь понадобится.

Она помедлила.

– Я ужасно испугалась за тебя.

– Страх возможен, лишь когда есть надежда.

Лукас поставил чашку на стол, слегка отстранился и посмотрел Пинки в глаза. Она видела, что он колеблется. Но раз он начал собираться с духом, то в конце концов собрался.

– Знаешь, Пинкертинка… то, как ты мне постоянно звонишь, это очень мило. Но не делай этого, – твердо сказал он. – Я всю неделю хотел тебя отговорить. Наверное, было трусостью откладывать, но такие вещи трудно объяснить по телефону. И вот я говорю сейчас. И я не шучу.

Она запнулась.

– Это действует тебе на нервы? Я… ну, я не хотела…

Он с иронией сжал губы.