Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Скоро послышался тонкий девичий голос. Пронесся над бурливым ручьем, и не сразу поймешь, может, просто вода на камнях играет. Но сердце, как оказалось, обмануться не может: сразу узнало, вздрогнуло и заколотилось бешено в ожидании. Рарог жадно шарил взглядом вокруг, пытаясь понять, откуда все ж она появится. И из-за копны рогоза вдруг выплыла лодка — а в ней Гроза под присмотром двух кметей. Волосы ее были мокрыми и слегка растрепанными прядями вились вокруг лица. Ставшая от воды полупрозрачной рубаха липла к острой груди, понева тяжелыми тканинами свисала с ее колен. Руки девушки были связаны, да, видно, это не помешало ей в какой-то миг взять и броситься в воду. Верно, она и смогла бы выплыть: река не тронула бы свою кровь. Да кмети поймали.

Гроза смотрела по сторонам озлобленно и негодующе — того и гляди кого-нибудь взглядом порешит. И мужи смелые — удивительное дело! — прятали от нее глаза, упирали в землю или в даль. Но вот наткнулась Лисица на Рарога — и ее слегка бледные губы задрожали. Уже никого она не видела больше, все блуждала взглядом по его лицу, а он не знал, как так успеть насмотреться на нее, хоть, казалось бы, верни ларь Любору — и получишь ее назад. И сразу — обогреть в объятиях, успокоить и непременно — губами к губам, чтобы собрать с них прохладу реки.

— Убедился? — прозвучал насмешкой голос Любора позади. — Теперь показывай, что у тебя есть.

Лодка ушла в сторону, медленно разворачиваясь. И помалу снова скрылась из вида. По спине словно колодезной водой из ведра плеснули. Другош вдруг положил увесистую ладонь Рарогу на плечо, слегка сжал, ободряя. И догадываться только, что отражалось сейчас на его лице, раз даже ватажнику то стало понятно.

Молчание затягивалось. Рарог с Другошем переглянулись многозначительно: как бы ни отвлекся он на Грозу, а все равно чувствовал чужое наблюдение. В спину, со стороны плотно сомкнутого перелеска, что самым краем касался околицы веси, пряча в молодых буйных зарослях заброшенную кузню.

— Ну, что ж, идем, — проронил Рарог, не глядя на Любора.

Отчего-то противно ему становилось. Да и на себя в отражение воды глянь — будет то же чувство. Потому что нельзя людьми торговать: девушкой, которая слабее даже одного кметя. Или соратниками, которые решили поддержать в беде, а теперь вот могут жизнями своими расплатиться за чужие желания. Паршиво от мыслей этих, а поступить по-другому — значит себя самого продать.

Княжич со своими людьми двинулся следом вдоль полосы берега. Рарог постреливал глазами по сторонам: то тень промелькнувшая чудилась, то шорох лишний. Смотрят, ждут удобного момента. И теперь оставалось надеяться, что и ватажники не дремлют, сумеют подсобить, если кровавая каша заварится. Рарог потрогал осторожно ручку кистеня, что висел у пояса. Легко било по бедру налучье, а с другой стороны — тул. Чтобы безоружным приходить, о том они с княжичем не условливались.

Вот уж и показался большой сноп рогоза, в котором и был спрятан ларь. И решать что-то надо, да ошибиться не хотелось.

Рарог приостановился у разлапистой ольхи, корни которой укрывала молодая поросль.

— Ну, вот и пришли, — сказал громко.

Зашуршало в стороне. Короткий, почти незаметный взмах руки Любора — и в воцарившейся на миг тишине послышался тонкий звон тетивы. Рарог схоронился боком за узким стволом. Ватажники попадали наземь и расползлись в укрытия.

Изогнутый лук привычно лег в ладонь. Рарог вывалился плечом из-за ольхи. Вскинул стрелу и ударил в тень, что торчала в нескольких саженях от него на север. Глухой вскрик — тень пропала. Стрелы посыпали гуще. Кмети Любора кинулись на Другоша со Зденешко — да те уж вооружились и встретили их со всей яростью обманутых договорников.

— Ищите, ну! — рявкнул Любор, отступая под защиту своих людей, что уже помалу выступали из густых зарослей молодого березняка, который раскинулся по краю перелеска.