Дочь реки - Елена Счастная (2020)

Как будто унялась в душе того, чей он, некая буря — и пришла уверенность. А вот в чем, это захотелось понять больше всего. Находник, сидящий у стола, на котором стоял светец с тремя лучинами и незнакомый увесистый ларь, поднял на него взгляд, сумрачный и как будто усталый. Странно ведь — усталый. А казалось раньше, что ничего не может его к земле так прибить. А, вишь, бывает и такое.

— Что ты делаешь здесь? Кто разрешил?..

— Боишься, прирежу втихомолку? — усмехнулся Рарог, а глаза его остались холодными и темными.

Уголок его рта дернулся только едва — а уже захотелось впечатать в ему в лицо кулак. Просто чтобы больше ничего не видеть, кроме крови на нем. И что-то скребло по груди изнутри. Какое-то предчувствие странное. Словно в чем-то он от Рарога отстал, в чем-то уступил, хоть и незримо, но понятно для них обоих.

— Не боюсь. Иначе тебе отсюда все равно далеко не уйти. Да и помощь тебе нужна какая-то, раз ты раньше времени притащился сюда. С чем-то ты сам справиться не смог.

— Уж не знаю, кому та помощь нужна больше, — находник пожал плечами. — Но рассказать тебе хочу кое-что. А уж там сам решай, что делать будешь.

Владивой прошел дальше и сел у стола, оперевшись на него локтем. Знал бы находник, каких усилий стоило ему сохранять спокойствие, удерживать голос ровным, а движения размеренными. Что-то странное творилось с ним, как видел он перед собой Рарога: все самообладание вмиг улетучивалось куда-то.

— Ну, рассказывай, коли пришел.

— Я знаю, где Грозу искать. И ты можешь вызволить ее гораздо быстрее, чем я, — находник смолк на мгновение, сжав зубы. Видно, немало злила его эта мысль: что он вынужден обратиться за помощью к тому, с кем и словом лишним не обменивался бы с радостью. — Она у княжича Любора из Долесска. Но одного я теперь не знаю: где он ее держит. Сколько людей ее охраняет. Потому не могу вызволить сам.

Владивой, наверное, улыбнулся невольно, может быть, даже чуть безумно. Сколько дней его терзали мысли о том, где могла бы быть сейчас Гроза — после всего, что случилось в варяжском стане на пути к Северному морю. А следов Беляны для того, чтобы отыскать Грозу оказалось пока недостаточно. Словно дорожки их разошлись вдруг. А получилось, что нет.

— Что делать Грозе у Любора? — сумев все же вытрясти из головы лихорадочно мечущиеся мысли, продолжил расспросы Владивой. А сам уж готов был на коня садиться и прямо сейчас — ехать туда, куда Рарог укажет. — Беляна у него — тому я не удивляюсь. А вот…

Рарог кашлянул, резко его прерывая. Будто недосуг ему было слушать чужие размышления.

— Достаточно того, что она у него. И попала ему в руки не по доброй воле, — скупо цедя слова, словно каждое из них давалось с трудом, пояснил он.

И вид его смурной вовсе не наводил на добрые мысли.

— Ты довел, — горячим от разрастающегося гнева сгустком выдохнул Владивой. — Что ты такого сделал, что Гроза угодила еще в большую беду, чем раньше?

Он резко втянул носом воздух — и тонкий дымок лучин продрал душной остротой до самой груди.

— Есть еще те дела, которые тебя не касаются, князь. Но одно скажу: Любор крепко садится на место того, кто путь на юг в своем кулаке держать будет.

Он откинул крышку ларя — и Владивой опустил в него взгляд. Золотые слитки тускло переливались в огне лучин. Казалось, их там несметное множество — и мысль эта аж виски сдавила. Козарское: степняки любят хранить золото, награбленное или полученное в дань, слитками, оставляя на них свои метки. Далеко дотянулся Любор, времени зря не терял.

— Откуда это у тебя? — Владивой вновь взглянул на Рарога.

— На рыбалку сходил, — тот снова захлопнул ларь. — Золото это Любор хотел за Грозу получить. Но только ее отдавать и не думал. Потому я отдаю его тебе. Чтобы ты мог доказать, что слова твои — не пустая болтовня.

— Зачем это тебе?

— Грозу верни.