Я уезжаю! - Дана Шварц (2018)

– Ты серьезно? – говорю я. – Значит, ты просто задержишься. Просто задержишься. – Я повторяюсь, потому что в моем мозгу будто пластинку заело, и теперь одни и те же мысли снова и снова вращаются по кругу. – Ты вообще понимаешь, что делаешь? Ты вертишь мною как хочешь. Опять.

– Нора, ты раздуваешь из мухи слона.

– Я НИЧЕГО НЕ РАЗДУВАЮ! – уже кричу я. – Сначала ты приехала сюда, а теперь еще хочешь задержаться… и меня это должно устраивать? Будь ты на моем месте, тебя бы тоже это устроило?

Пасущаяся на соседнем поле корова, явно напуганная моим криком, вскидывает голову.

– Я думала, у нас все начало налаживаться, – слишком спокойно произносит мама. – Думала, мы нашли взаимопонимание.

– Дедушкино путешествие – это отдельная история. Но в программу я записалась сама и нахожусь здесь для того, чтобы работать. – Я готова разрыдаться. – Мне очень-очень нужно сосредоточиться, и я не могу сейчас… переживать или отвлекаться на кого-то. А ты даже не поддерживаешь меня!

Она замирает и, к моему удивлению, берет меня за обе руки.

– Обещаю, я не встану на пути твоего творчества. Я знаю, что в ОМХД тебе нужно работать, и не буду тебе мешать. Просто так здорово уехать из Эванстона, отдохнуть. Я не помню, когда в последний раз ездила в отпуск! Знаю, Нора, тебе это нужно, но и мне – тоже.

Она бросает на меня умоляющий, полный надежды взгляд, и я понимаю, что попала.

– Только обещай мне, что не будешь… меня отвлекать. Мне действительно очень нужно сосредоточиться на своем творчестве.

– Обещаю. Ты меня даже не заметишь.

Заскучавшая от нашей перепалки корова возвращается к своему прежнему занятию и продолжает жевать. Теперь нас окружают лишь раскаты грома вдали да шуршание травы под ногами. Мама подбирает корзину. Пока мы спускаемся с холма, воздух становится гуще – наверное, от невысказанных слов, – и я больше не ощущаю запахов мульчи и океана.

Глава 18

КАК ВЫЯСНЯЕТСЯ, в Оме есть и другие студии: А, Б, В и Г. Они раскиданы вдоль грунтовой дороги, а между ними располагается множество пустых участков земли, где в солнечные дни у дальних заборов можно увидеть разлегшихся коров.

Понедельник, среду и пятницу мы ввосьмером проводим с Айне в студии Б, работаем за одним длинным деревянным столом, почему-то напоминающим о «Тайной вечере». Это мое самое любимое время дня: комната заполняется опьяняющими запахами акриловой краски, а Айне врубает тяжелый металл, явно не на английском языке.

Всю неделю мы работаем над натюрмортами. Айне расставляет на столе чаши с фруктами, черепа, винные бутылки, развешивает свитера и просит нас рисовать именно то, что «взывает» к нам. Девочка из Австралии, Тесс, говорила, что ходят слухи, будто в последнюю неделю мы будем работать с живыми моделями, но никто из нас не стал уточнять у Мейви, правда это или нет.

Айне может поправить тебя – сказать, чтобы ты добавил больше теней или глубины, – а может сама сделать несколько мазков на холсте, которые значительно улучшат всю картину. И ни один из нас не уходил после ее занятий с плохими мыслями о своих работах.

А вот настоящим академизмом мы занимаемся на уроках Деклана по вторникам и четвергам. В отличие от Айне, которая уделяет внимание практике и экспериментам, Деклан учит нас теоретическим основам искусства по презентациям в «Пауэр Пойнт». Только его занятия проходят не в студиях; напротив, мы встречаемся в подвале их дома, где обустроена импровизированная классная комната и установлен проектор.