Я уезжаю! - Дана Шварц (2018)

Для меня удивительно, что эти двое вообще поженились. Я уже привыкла к страшным вторникам и четвергам, когда мы спускаемся в мрачное логово, куда с трудом проникает уличный свет, и весь день сидим на неудобных стульях. Первую половину занятия составляет лекция. При помощи настоящей классной доски Деклан обучает нас линейным формам и истории определенных художественных направлений. После обеда мы достаем свои скетчбуки и отрабатываем упражнения, которые он нам дает.

– Повторение тренирует ваши мышцы! Все творчество преимущественно построено на том, что умеют делать ваши руки, а не голова!

* * *

Однако сегодня мы проводим день не в компании загадочной парочки ирландских светил искусства. Впервые за все это время нам сказали прийти в студию Г. К моему удивлению, та оборудована восемью огромными круглыми станками для скульптуры, выстроившимися в два аккуратных ряда, словно сироты из книг Мэделин.

– Привет! – доносится голос из глубины студии.

Мы видим девушку в майке, с двумя длинными хвостиками, взваливающую кусок глины на свой станок. У нее такие мускулистые руки, словно она готовится сниматься в новом экшн-триллере с Мэттом Дэймоном. А уши кажутся практически металлическими от обилия пирсинга. Как столько вообще уместилось на таком небольшом участке тела?

– Меня зовут Бекка, – представляется она. – И я буду обучать вас скульптуре. – Она вытирает рукой лоб и оставляет на коже след серо-зеленый глины. – Правило номер один: не бойтесь испачкаться.

Тут один из парней, Роджер, направляется к огромной глиняной куче, лежащей на станке Бекки. У него на лице вечно играет ухмылка, а закручивающийся на лбу локон делает его похожим на Кларка Кента. Если бы Роджер снимался в кино, то играл бы симпатичного ученика частной школы, который носит свитера пастельных оттенков.

Роджер отщипывает кусок глины, но Бекка бьет его по запястью.

– Правило номер два, – говорит она, – нельзя начинать работу с глиной без знания основ.

Роджер потирает ушибленную руку, словно та до сих пор болит, и ныряет обратно в строй.

– Да перестань, – бросает Бекка. – Не так уж и больно.

У нее сильный акцент, похожий на австралийский, но я не уверена. Сама же Бекка называет себя новозеландкой, что не слишком проясняет ситуацию. Я лишь удивляюсь тому, что женщина, не намного старше меня, может преподавать в любом уголке мира и бить по рукам всяких кретинов, только потому что она крута.

Как выясняется позже, основ нужно знать очень много. Бекка приносит небольшие модели знаменитых римских скульптур и демонстрирует на проекторе работы мировых скульпторов, поясняя название каждой до тех пор, пока мы не научились с закрытыми глазами отличать Родена от Бернини.

– Заметьте, как в один миг меняется скульптура Бернини, если вы смотрите на нее с разных сторон, – рассказывает Бекка, проецируя на стену изображение.

Скульптура изображает Аполлона, греческого бога света и покровителя искусств, который тянется за нимфой Дафной, явно того не желающей. Одна его нога застыла в воздухе, рука лежит на талии девушки. Аполлон догоняет ее. Дафна в страхе оглядывается, ее глаза полны тревоги, а рот приоткрыт в безмолвном крике. Часть ее тела уже обращается в дерево – последняя надежда спастись от преследователя-насильника.

Бекка щелкает пультом, и перед нами крупным планом предстают пальцы Дафны – удлиняясь, они превращаются в тонкие ветви лавра.

Щелчок. И мы уже видим покрывающиеся корой ноги Дафны.

– Нам кажется, что скульптура статична, – продолжает Бекка. – Но в передаче художником движения кроется глубинный смысл. Здесь есть история: напряжение, ожидание и, наконец, развязка.

В качестве наглядного примера она использует крошечную модель.